Успел выстрелить, попав в самого
нахального из преследователей, прежде чем пришлось вжиматься в
землю. По ушам ударило резким и пронзительным звуком, заставившим
сбросить уже не нужный шлем и плотно зажать уши ладонями в толстых
перчатках. Над ним с воем пронеслось серо-желтое вытянутое тело, и
Енот поздно сообразил, что мог погибнуть в самом конце всего дела.
Еще бы немного… но это уже лирика. Наступила развязка. Отряд из
засады бил точно, прямо по целям, почти как в тире. Выхода у
зверья, кроме как помереть, никакого и не осталось.
Грохот выстрелов, визг и дикий ор позади, резкие запахи
пороха и крови. Все привычно и знакомо. Результат тоже не стал
чем-то выдающимся. Когда Енот наконец-то выглянул из-за своего
укрытия, все уже закончилось. По склону холма спускались довольно
склабящийся Мусорщик и бережно несущий своего металлического друга
Толстый. На небольшом пятачке у самого края тракта валялись,
разорванные прямыми попаданиями остатки стаи, уничтожавшей караваны
и путников одиночек. Из-за прикрытий, по одному, все еще держа на
мушке пару дергающихся и издыхающих чудищ, выходили
остальные.
Енот отряхнул рукава, полностью
заляпанные густой зеленью от травы, содранной в падении. Начал
выбивать пыль из куртки и брюк, но понял, что бесполезно. Поправил
бедренную кобуру и пошел смотреть – что случилось с мотоциклом.
Машина валялась метрах в двадцати от места, где Еноту
пришлось прятаться. Наполовину скрытая из вида навалившейся сверху
тушей одного из зверей, покрытая грязью и спекшейся кровью. Енот
ругнулся про себя, вцепился в толстые, как оказалось, кожаные
крылья, потянул труп к себе. На удивление тварь оказалось не такой
уж и легкой, какой виделась со стороны. Как ей удавалось не только
носиться, будто ужаленной черными шершнями, но еще планировать,
было совершенно непонятно. Да это и не его, Енота, дело. Будет,
кому заняться подобными вопросами. Пришлось напрячься, но сероватая
туша, покрытая короткой шерстью, ударилась, наконец, о
землю.
- Чтоб тебя перевернуло и трахнуло… - присвистнул Енот,
глядя на седло, полностью заляпанное кровью и требухой.
- А вот это вряд ли, малыш. – За спиной гоготнули. Он
покосился, хотя и так понимал, кого увидит. – Если только ты ее сам
не перевернешь и прочее.