- Он хоть жив?
- Кто?
- Мрачный?
- Да откуда же я знаю? – удивился
Бирюк. – Сам потом спросишь у Мерлина, если захочешь. Так вот, ты
дальше слушаешь, кадет, или перебиваешь? Итак, у Михакка
страстей не так уж и много. Самая главная – он сам. Недавно, после
случая с парнями с Челябы, решил залечь. Свой шлюхообоз оставил не
так далеко отсюда, сам ушел на двух фурах в Степь. Сдал его
непосредственно один из охранников, повелся на большую сумму.
Семерка знает место, потому идем с ней.
- Завтра?
- Да. Кони нас ждут, грузим их в
поезд и выдвигаемся.
- Поезд?
- Плохо со слухом? Именно на нем. С
киберконями имел когда-либо дело?
- Нет.
- Ничего сложного, быстро привыкнешь.
Отправление в десять утра, так что подъем ранний.
- Чем нам поможет это все?
Бирюк покрутил в пальцах совсем
укоротившийся сигарный огрызок и затушил его в миске с огуречным
рассолом. Отыскал в кармане следующий и задымил. Енот, так и не
понявший всей прелести глотать вредный дым, терпеливо
ждал.
Не то, чтобы ему совсем сильно
хотелось терпеть манеры лысого, но поездка на багги так и
заставляла с уважением относиться к маленьким слабостям. Да и
возраст… дядька немолодой, точно сорок есть, пожилых нужно
уважать.
- Поможет это нам информацией. Или
даже чем лучше. Ты, Енот, почему к Капитану пошел?
Енот пожал плечами. Почему,
почему…
- Лучше, чем в страже работать. Дома
нет никого, все умерли. Маму с сестренками…
Он замолчал. Время лечит многое, даже
первую любовь. А вот память о своих, найденных в красных от крови
комнатках не проходила.
- Это знаю. – Бирюк затянулся. –
Половина с такими историями. И таких же, сирот Полночи, вокруг нас
хоть по пятерке за пучок, хватай за волосы и на каторгу, на Камень
руду добывать. Только ты же не такой. Ты же не из-за денег со
стрельбой два раза в день, по расписанию, пошел к Кэпу.
- Я людей защищаю.
- Вот молодец. – похвалил Бирюк. –
Признался все же. Верно, оболтус, они, правда, не оценят, но ты
именно что защищаешь их. Даже от самих себя порой. Видишь
сигару?
Енот кивнул.
- Она с Караибов. С той стороны
Великого океана, скручена о прошлом году какой-нито крутобедрой
мулаткой, пропитана сладким потом ее кофейной кожи и всех прелестей
с окрестностями. Как думаешь, Енот, сигара эта сейчас дороже, чем
раньше?
- Да. Она проплачена кровью.