Немалое время прошло, пока снова вышли к воде. И опять – шум, плеск, визги…
– Это уже по твоей части, – определил я голоса как женские. – Пойдешь знакомиться с местным населением?
– Надо?
– Лучше не надо. Живее будем.
– И ты розг избежишь, – с лукавым коварством хмыкнула царевна. – А то соберешься подглядывать… ради моей безопасности, конечно же.
Мы обошли женскую купальню по широкой дуге. Чаща внезапно поредела, линия деревьев впереди вообще закончилась. Дальше за широким серо-желтым пустырем уходили вдаль ровные ряды садов. Между деревьев кучковались кособокие ящики, из которых кто-то высыпал собранный урожай прямо на землю – догадываюсь даже, кто именно. Нежданный дождь порушил планы садоводов, поэтому мелкую рабочую силу отпустили до полной просушки плодов перед новой укладкой и последующей отправкой. Где-то неподалеку ржали кони. Наверняка, это телеги, посланные за товаром. Теперь и лошадки отдыхают.
– Что за фрукты? – вспыхнул плотоядный интерес царевны.
– Не знаю, отсюда не видно.
Голод не тетка. У меня тоже дернулся кадык. Я присел на одно колено и судорожно всматривался. Марианна грохнулась на оба колена и склонилась вперед, пользуясь передышкой одновременно для отдыха, для осторожного потирания плодов своего любопытства и для разглядывания плодов своего желания.
– Слышала, что говорили про какие-то орехи, но орехи – маленькие. Какие же это орехи?
– Допустим, чернобыльские, – сдуру пошутилось мне.
Любопытные реснички вскинулись:
– Как-как?
Я укусил себя за язык.
– Раз апокалипсис был, могли произойти и такие события, после которых…
– Акопалипс, – поправила Марианна. – Говори правильно, ты не крепостной.
– Ладно, пусть акопалипс. Кто знает, что там творилось по-настоящему?
– Сестры знают.
Интересненько.
– А как бы мне узнать у них поподробнее?
– Тебе не расскажут. Допуска нет.
– Что сделать, чтоб был?
– Для начала, – она хмыкнула, – родиться девочкой.
– Допустим, родюсь. Что дальше?
– А ты не сдаешься. – Меня наградили поощрительным кивком. – Дальше – уйти в сестричество. Посвятить жизнь служению. Достичь высокого положения. И тогда тебе откроются все двери сестыря.
– Значит, ответы – в сестыре?
Плечики царевны взлетели и опустились:
– Наверное. Где же еще?
Ее руки снова принялись чесаться и хвататься за больное.
– Потерпи, скоро промоем и полегчает. А пока… – Я сорвал с земли несколько овальных зеленых листиков. – Приложи, где кровоточит.