К моменту, как она протянула талончик малиновому от бешенства
заявителю, мне впервые в жизни захотелось задушить живое существо.
Медленно!
Родственник Дийнара — даже неловко стало, что я забыла его имя —
стоял с каменным лицом, наблюдая за нарочито неторопливыми
движениями служащей с выражением, которое сложно описать словами. В
нём читались и смирение, и презрение, и осознание своего
физического превосходства, и снисходительное терпение, что
проявляют к слабым. У брюнета на лбу было написано, что он способен
сломать шею чиновнице одной рукой, и только благодаря его могучему
великодушию она до сих пор жива.
Я даже немного залюбовалась лордом Зоттером, настолько интересно
было наблюдать за кипучими эмоциями, одетыми в холодную выдержанную
аристократичность. Внезапно у него самым не аристократическим
образом заурчал живот. Интересно, почему Дийнар не принёс ему еды?
Я достала из рюкзака завёрнутую в плотную промасленную бумагу
шаурму и протянула брюнету.
Он посмотрел на меня изумлённо. Долго изучал взглядом, чуть
наклонив голову набок, а затем молча принял предложенное и
благодарно кивнул.
Только тут до меня дошло, что парень немой. Бедный, он,
вероятно, хотел есть, но не смог попросить, а родственник
заболтался со мной и не подумал купить что-то для спутника.
Увесистая шаурма исчезла в недрах брюнета за считанные секунды. Ел
он по-военному — быстро и что дали.
Закончив, лорд Зоттер достал из заплечной сумки блокнот с
автоматической ручкой, написал что-то на листочке и вырвал его.
Сложил и остался стоять с невозмутимым видом. Я поначалу подумала,
что послание предназначается мне, но ошиблась. Когда подошла
очередь аристократов, он передал записку чиновнице и указал жестом
на меня.
Та медленно прочитала содержимое записки, потом медленно…
Ну… вы поняли. Нет смысла снова вдаваться в подробности. Сидящая
за столом жабодама двигалась так, будто сдохла неделю назад и
шевелилась исключительно благодаря населяющей её бодрой колонии
деятельных опарышей.
Но вот что удивительно — она передала Зоттерам не два талончика,
а три. Один из них брюнет протянул мне, и я его взяла, широко
распахнув глаза.
— Нет, это что за беспредел? Вы разве по своей записи прошли? —
возмутился криесор, глядя на талончик в моей руке. — Я вас
вычёркиваю!
Последнее прозвучало хлёстко и эмоционально, мне даже стыдно
стало за свой неожиданный блат и обидно за бесчеловечное
вычёркивание. И ведь не объяснишь, что я ничего такого не имела в
виду, просто стояла рядом.