— Ясно! — кивнула я, старательно душа в себе сарказм, но он всё
равно вырвался на волю: — Всё предельно логично и очевидно!
Собрав в кучу волю, грозящий лопнуть мочевой пузырь, чемодан,
рюкзак и себя, я поблагодарила рогатую дамочку за помощь и
отправилась в сторону еды и других благ.
Сектор Ж на барабане!
Естественно, переход оказался длинным, бессмысленным и
беспощадным, как речи отчима. Я уже почти отчаялась дойти хоть
куда-нибудь по бесконечным коридорам, когда всё-таки вышла в Синий
сектор, и первое, что бросилось в глаза — цвет. Цвет стен,
ковролина, металлических кресел и их обивки, потолка и ромбовидных
дверей (что за извращенец их вообще придумал?) был ровно такой же,
как в других секторах — серый! Серый!!!
Почему тогда он Синий?!
Наверное, мой мозг устал от новых впечатлений, жаб-чиновниц и
рогатых граждан, потому что на этом месте он сломался. Я замерла
посреди огромного зала ожидания, в котором расположились сотни
несчастных, измученных, недовольных людей и нелюдей.
— Альпучий случай! — шокированно выдохнула я. — Нет, я в этот
цирк конём не нанималась…
Понимаете, до этого момента масштаба своего «попадалова» я не
осознавала. Мне казалось, что сейчас я пройду очередь — и за ней
будет ещё одна очередь, в портал. Отстояв её, я вернусь в
восхитительно прекрасную и дорогую моему провинциальному сердцу
ноябрьскую Москву, где буду вспоминать о случившемся с лёгкой
полуулыбкой видавшего всякое человека. Примерно с такой улыбкой, с
какой люди посещают выставки современного искусства. Но теперь
постепенно накрывало осознание и вдавливалось под ногти десятками
неприятных иголок-фактов.
Я — лишь песчинка в жерновах бюрократии. Всем плевать, если я
сдохну в углу, никто и не заметит, пока не завоняет. Никто не
поможет просто так, за каждый шаг придётся платить, за любое
достижение — бороться, а за возвращение домой — сражаться до полной
потери сил, а потом ещё немного.
Всё тело скрутило в болезненном спазме, отчего некоторые
потребности встали особенно остро.
— Извините, где здесь туалет? — сдавленно спросила я у торопливо
шагающего мимо парня.
— Мужской — на этаж ниже, а женский — на верхнем ярусе, —
ответил он на бегу.
— А это какой ярус? — крикнула я ему в спину.
Он что-то неразборчиво буркнул в ответ и исчез из вида.
— Извините! Какой это ярус и где лестница на верхний этаж? —
отловила я степенную старушку, которая точно не смогла бы настолько
прытко от меня ускакать.