— Давай подождём двадцатых чисел, и тогда уже будем решать, —
устало ответила я. — Быть может, желающих окажется всего пара
человек, и тогда не понадобится суетиться.
— Ошибаешься! — возразил Томин. — Думаю, участников будет не
менее десяти.
— В таком случае временную кухарку или повара можно всегда
нанять в Уартаге, предложим высокое жалование, и от желающих отбоя
не будет, — отвечая на вопросы о турнире, думала я всё равно о
другом, и чем ближе была дверь спальни, тем сложнее оказалось
сдерживать слёзы. — Томин, спасибо, что проводил, но я бы хотела,
чтобы ты ненадолго оставил меня одну.
— И остался без безобразной истерики? Между прочим, ты обещала,
а я её так и не получил! Просто возмутительно! Везде сплошной
обман! Кроме того, мы на военном положении, я буду тебя охранять.
Сейчас ещё и Кай придёт. А если хочешь поплакать, то я специально
для этого сегодня надел потрясающую, хорошо впитывающую жилетку,
которая никогда мне не нравилась. Можешь в неё хоть сморкаться!
Я улыбнулась сквозь навернувшиеся слёзы. Томин приобнял меня за
плечи, и я разрыдалась у него на груди. Сначала мы стояли
посередине спальни, потом, когда он понял, что пятнадцатью минутами
дело не ограничится, сел на постель, усадил меня рядом и крепко
прижал к себе. Не знаю, сколько прошло времени, за окном давно
стемнело, а я достигла того состояния, когда человеческая речь
становится нечленораздельной, и единственные получающиеся звуки —
судорожные всхлипывания.
— Знаешь что? У меня спина устала так сидеть. Давай заберёмся на
постель. А ты кончай плакать, не настолько уж хорош этот Эрик,
чтобы так убиваться. Знала бы ты, как у него сапоги воняют! Сюда бы
пару — ты бы мигом в себя пришла, такое амбре вокруг них стоит, что
лучше всяких нюхательных солей действует. Искренне надеюсь, что у
Илианы атрофировано обоняние, иначе как она собралась с ним
жить?
— Ты преувеличиваешь, — шмыгнула носом я.
— Чтобы я, Томин Ареас Итлес, преувеличивал? Никогда! С начала
времён такого не было! — задиристо ответил он. — Вот как родился,
так сразу и сказал: делайте со мной что хотите, но преувеличивать я
никогда не буду! Даже не просите!
Я улыбнулась. Томин забрался на постель и привалился спиной к
изголовью, а я приткнулась у него на груди. Стало легче. От его
тепла, оттого, что он меня понимает, оттого, что не ушёл и не
оставил одну. Постепенно я успокоилась. Рука Томина лежала на моём
плече, горячая и тяжёлая, и меня неожиданно потянуло в сон. Я
закрыла глаза, чтобы собраться с силами, и уснула. Видимо,
закрывать глаза, чтобы не уснуть — не самый эффективный способ. Кто
бы мог подумать!