– У тебя не возникло желания за меня заступиться? –
поинтересовалась она, чувствуя, как начинает волноваться от его
прикосновений. – Ну… например, когда меня назвали твоей шлюхой?
– До того, как ты размазала эту несчастную по стенке, или
после?
– До.
– Не сердись, Джай, – он тихо рассмеялся. – Или не делай вид,
что сердишься.
– Не мешай мне читать письмо. Барнабас – очень опытный и важный
человек. К тому же, именно он смог рассекретить рецепт огнедыха…
Причём в его варианте, порошок оказался весьма мощен, в отличие от
творения наших ремесленников… Кстати, парнишка там, за дверью. Ты
его повесишь за эти дурацкие тюльпаны? Они были такие мрачные…
бр-р-р…
– Теперь, возможно, и повешу, после того как ты спросила.
Джайри быстро обернулась. «Я всё хуже и хуже понимаю, о чём он
думает», – с досадой отметила девушка. Она не знала, король шутит
или нет.
– Он мне спас жизнь. Вчера, когда какой-то странный тип
приставал ко мне, а твои хвалёные телохранители не отреагировали
вовремя.
– Теперь точно повешу. Джай… мне не нравится то, что с тобой
происходит. Месяц прошёл. Почти. Ты лелеешь свои переживания, как
наседка цыплят. Вино в таких количествах вредно. Ты превратишься в
жалкую пьянчужку.
Джайри хмыкнула.
– И ты меня бросишь, Уль? Когда я превращусь в жалкую
пьянчужку?
Ульвар отпустил её, прошёл, сдвинул её ноги и сел впереди на
столешницу, так, что оказался напротив любовницы.
– Нет, Джай. Даже не надейся. Я поступлю иначе, но тебе это не
понравится. Если ты продолжишь изображать страдающую падшую
женщину, то я попросту заключу тебя под стражу. Джайри, ты знаешь,
я очень терпелив. Но и моё терпение не безгранично.
Она смотрела в его голубой лёд, и ей становилось страшно. «Когда
он начал пугать меня? Я же никогда не боялась его прежде».
– Возвращайся, Джай. Уже пора.
Ей стало обидно.
– Что ты вообще обо мне знаешь, Уль? – прошипела девушка,
откинувшись на спинку кресла и прямо глядя в его лицо. – Тебе не
нравится, что я изображаю падшую женщину? А ты знаешь, что я
просыпаюсь каждую ночь от собственного крика? Подумать только!
Целый месяц прошёл! Это ж так много!
Она вскочила, швырнула письмо на стул.
– Месяц! Мне плохо, Уль. И лучше не становится. Только хуже.
Когда ты касаешься меня, а я не вижу, что это ты, меня начинает
колотить и хочется орать. Что ты вообще знаешь обо мне, мой
король?