Фьерэй обернулся. Острая боль разорвала Дьярви на части, и свет
померк.
Сеумас, хранитель и герцог Горного щита, был низкорослым – его
голова едва достигала плеч взрослых мужчин – но очень добрым,
несмотря на некоторую грубость. Дьярви довелось побывать его пажом,
и это было едва ли не лучшее время в жизни сын Домара. В гневе
Сеумас орал, как горный тролль – у него был низкий и раскатистый
голос, но никогда не бил и остывал быстрее, чем брусничный чай на
морозе. Когда Сеумас погиб – на его отряд сошла лавина – Дьярви
даже горько плакал, хотя парню и исполнилось уже пятнадцать лет.
Новый герцог – Ингемар, сын Сеумаса, не отличался ни добротой, ни
ростом – здоровенный детина с рыжеватыми волосами.
А ещё в Горном замке были книги. Целых семь книг!
Среди книг, что успел прочитать Дьярви у Сеумаса, одна
рассказывала, как благородный рыцарь Арчисвальд встретил Прекрасную
Даму, купающуюся в озере. И очень ярко было описано, как обнажённая
Дева медленно выходила из залитых золотом заката вод. Не стоило бы
даже пытаться посчитать, сколько раз потом юный Дьярви грезил этой
сценой. Вот только…
Этого не могло быть. Как можно медленно выходить из озера?
Сколько Дьярви видел этих озёр – изломов в скалах, трещин в горных
породах, наполненных водой. Как правило, ледяной водой подземных
рек или снежных шапок, весной стекавших с вершин. Не каждый мужчина
решался искупаться в подобном озере, чьё каменное дно резко уходило
вниз, в кромешную тьму и холод, и не понятно, исчезало там или
продолжалось. А уж женщина...
Дьярви решался. Он даже пытался спуститься на дно, придерживаясь
рукой за скользкий камень, но приходилось всплывать, когда грудь
обжигало ледяное пламя и воздух в лёгких заканчивался.
И сейчас парню снова казалось, что он в чёрной ледяной воде
озера, бьёт руками, загребая тяжёлую воду и пытаясь выплыть наверх,
но словно вмёрзшая рыба не может пошевелиться. А там, наверху,
серебряная точка света, воздух и… жизнь.
Ещё один безнадёжный рывок и… Озеро поддалось, свет нахлынул и
вдруг зазолотился, потеплел.
Дьярви захлопал глазами, пытаясь разогнать красные круги. Губы
саднило болью, тело ощущалось каменным, а во рту чувствовался
привкус железа. Юноша повернул голову, вглядываясь в золотистый
свет, и замер. В трёх шагах от него сидела та самая… путана.
Шелковистые волосы выбивались из-под белого чепца, тонкие руки
двигались. Золотистый, мягкий свет масляной лампы сиял, озаряя
нежный профиль. Парень сглотнул.