– Как и те двое, что его нашли, – пробормотал другой.
– Да, – прогнусавил третий. – Пусть вступает в пятую когорту. Греки и калеки.
Несколько ребят засмеялись, услышав это. Но Рейна сердито посмотрела на них, и они поспешили прочь.
– Хейзел, – велела Рейна, – пойдешь с нами. Я хочу, чтобы ты доложила, что случилось у ворот.
– Я тоже? – спросил Фрэнк. – Перси спас мне жизнь. Мы должны позволить ему…
Рейна смерила Фрэнка таким взглядом, что тот отступил.
– Хочу тебе напомнить, Фрэнк Чжан, – сказала она, – ты сам на испытательном сроке. На этой неделе ты доставил нам немало хлопот.
Уши Фрэнка покраснели. Он покрутил небольшой жетончик, висящий на шнурке на его шее. Перси прежде не обратил на него внимания, но, похоже, это был свинцовый жетон с именем.
– Иди в арсенал! – скомандовала Рейна. – Проведи инвентаризацию. Будешь нужен – позову.
– Но… – начал было Фрэнк, но осекся. – Хорошо, Рейна.
Фрэнк поспешил прочь.
Рейна показала Хейзел и Перси на дверь.
– Ну, Перси Джексон, посмотрим, удастся ли нам улучшить твою память.
Внутри принципия была еще более впечатляющей, чем снаружи.
Потолок сверкал мозаикой, изображающей Ромула и Рема с их приемной матерью-волчицей (Лупа миллион раз рассказывала Перси эту историю). Пол представлял собой отполированный мрамор. Стены были забраны бархатом, а потому у Перси возникло ощущение, что он находится в самой дорогой палатке лагеря. У задней стены стояло несколько знамен с деревянными древками. Знамена были увешаны бронзовыми медалями – военными символами, догадался Перси. В центре находилась пустая стойка, словно главное знамя отнесли в химчистку или еще куда-нибудь.
В дальнем углу виднелась ведущая вниз лестница. Она была перекрыта решеткой, как окно в тюремной камере.
«Интересно, что там, – подумал Перси. – Может, монстры? Сокровища? Потерявшие память полубоги, которых упрятали сюда, когда Рейна встала не с той ноги?»
В центре комнаты стоял длинный деревянный стол, заваленный свитками, блокнотами, компьютерами-планшетами, кинжалами, стояло большое блюдо с жевательными конфетами, которые казались здесь совершенно неуместными. По бокам стола расположились две полноразмерные статуи гончих – одна серебряная, другая золотая.
Рейна прошла за стол и села на один из стульев с высокой спинкой. Перси был бы не прочь сесть на другой, но Хейзел осталась стоять. И Перси решил, что ему тоже положено стоять.