Зашел в гараж, скривившись от невообразимой смеси запахов:
отработки, солярки, металла, винокуренного и сахарного кустарного
производства. Вроде давно привык, а как зайдешь со свежего воздуха
— чуть с ног не сшибает. Прошел в каптерку кладовщика, всё уже были
в сборе, даже его не ждали — на столе поблескивала начатая бутылка.
«Зря пять взял» — подумал с сожалением: «Им щас после этого
самогона хоть чо налей — разницы не поймут. Никакой культуры
пития!» И тут же устыдился: «Хотя не мне судить, да».
Собравшиеся его вяло поприветствовали, он отмахнулся: «Да
виделись, глаза ваши рожи уже намозолили».
— Нарыл что-нибудь? — Сходу озадачил его брат.
— Губин Михаил Павлович — информации ноль. Что я нарою то, без
интернета? Хоть убей — этого персонажа не отображаю. — огрызнулся
Егор.
— А я вам говорю — из евреев этот купчишка или выкрест! —
безапелляционно заявил Анисим. — Я за эти два дня «Каменный пояс»
перечитал, в третий раз. Нет там никакого Губина! Так мыслю — аферы
какие-то крутит! И из народа трудового жилы тянет!
— По показаниям казачка отставного и инженера, Губин этот как
минимум шесть заводов на Урале скупил, имеет несколько фабрик в
России, избирался московским городским главой, денег куры не клюют.
— Серёга доложил кратко и по делу..
— Или немец! — Воскликнул Егор. — Хотя больше на жида похоже,
такими капиталами ворочает, а информации о нём до нас не дошло. Это
их почерк, в тени держаться!
— Вот о чем и речь! — Захар пристукнул рукой по колченогому
столу, жалко звякнули тарелки и стопки. — Наливай! Егор, а ты
подальше от него держись, нам твой антисемитизм известен. И язык
без костей! Нам с ним надо как-то разруливать, а не с ходу
наезжать, кто Христа зарезал!
— Да контра наш Егор! — сказал как отрезал Анисим. — Он и
революцию ни во что не ставит, я с ним больше не разговариваю о
политике, когда пьем. Ведь за малым не пристрелил крайний раз,
такого мне про вождей революции наговорил, паскуда!
— Дед, пока ты за своей СВТ ковылял, я выпить успел, закусить и
покурить! И не торопясь ушел! Вот видишь, какое оно, еврейское
коварство!? Их уже сколько лет нет, а ты из-за них чуть грех на
душу не взял! Так они и Россию подожгли в семнадцатом, пол-страны с
упоением резалось с другой половиной! — Не уступал Егор.
Еле их растащили, Анисим боевым петухом хорохорился и вырывался:
«Твое счастье, что не в сорок первый попали, товарищ Сталин быстро
бы тебя к ногтю, как врага народа, морда мелкобуржуазная!» Егор
огрызался: «Так вот кто написал сорок миллионов доносов!» Развели
по разным углам, а сами достали принесённую Егором настойку и
принялись разливать. Егор с дедом тут же заключили пакт о перемирии
и тоже подтянулись к столу. Захар погладил бутылку и мечтательно
произнес: «Вот чего у тебя не отнять, Егор — так это умения
настойки делать, талантище! Эта интересно, на чем? Ягодка какая-то
нарисованная на скотче, с точками, клубника наверное.
Вздрогнем!»