— Спохватились, Захар Михайлович! С Айшат первые две так и
живут, они при больнице занимаются, вот сейчас практику проходят,
можно сказать. И не родила она, а кесарево сечение сделали.
Понимать надо!
— Ой всё, Ксения, что тут понимать то — резали значит. Как вы с
Егором то живёте, хорошо? Вешается небось, бедолага, с такой
язвой.
— Нормально мы живем! — Возмутилась Ксюха. — Получше некоторых,
у которых и секс то — раз в пятилетку!
Нагло сгребла все пряника со стола, пояснив: «Это я к Айшат
сейчас зайду с девчонками, угощу. А с вами я ещё завтра поговорю!»
— и ушла. «Не зря мы её привлекли!» — с облегчением вздохнул после
её ухода Михалыч.
Следующее, что сделала Ксения на ниве реформ образования —
привлекла к обучению детей Митеньку с женой. Да, к инженеру с
уфалейского завода привезли жену. По настоянию врачей. Поселили их
в доме недавно умершего пенсионера, предварительно всё тщательно
зачистив от артефактов. Кололи их не каждый день, а достаточно
редко, ну это дело врачей — кого, куда и сколько колоть. Сам
Митенька был из разночинцев, хотя этого термина пока не
существовало. Сын мелкого небогатого чиновника, которому повезло
попасть в Горное училище и там, за счет своего усердия и тяги к
знаниям — его окончить.
Жена его тоже была не из родовитых, из купеческого сословия, не
первой гильдии. Собственно говоря, Дмитрия и стали звать Митенькой
с подачи его жены Ольги. Она тоже была грамотной, не в таком объёме
как Митенька, но и читала хорошо, и писала. А сам Митенька,
обладавший пытливым умом — успел задолбать всех, тыкаясь любопытным
щенком повсюду, то к врачам, то на производства. Куда его старались
не допускать, подозревая в нем шпиона и агента влияния купца.
Поводом для подозрений стали его дифирамбы в адрес Губина,
дескать тот и к рабочему люду хорошо относится, а уж инженеров если
не на руках носит, то платит им по царски. «Это мы ещё посмотрим,
что за благодетель такой для рабочего класса!» — недоверчиво
буркнул Анисим. Митенька же, успевший два года поработать на
выделке чугуна на частном заводе Берда — такое рассказывал о
условиях труда рабочих, что классовой ненавистью к промышленникам
охватывало всех слушающих. Митенька, с радостью уехавший на Урал от
Берда — не мог нарадоваться здесь более человечному отношению как к
себе, так и к простым рабочим.