Придирчиво оглядел столы, заставленные едой, проворчал:
«Начальство в прежние времена так не приваживали, как к встрече с
этим купцом готовимся» На водруженный в центр стола электросамовар
одобрительно хмыкнул. «Едут, едут» — закричали от входной двери.
«Ну, пошли встречать, что-ли!» — скомандовал Захар, одеваясь
«Картина маслом — барин приехал!» — Невесело схохмил про себя.
Встретили подъехавшую процессию, из кибитки вылез перекошенный
купец, вслед за ним выпрыгнул Егор и тут же скромно отошел в
сторонку. Нестройно поприветствовали, Захар Михайлович ухватил
Михаила Павловича по руку и со словами: «Пройдемте, Михаил
Павлович, откушаем с дороги, чем бог послал — по русскому обычаю. О
делах потом». — увлек того в импровизированный банкетный зал. Губин
последовал за ним. Не вырывался, но несколько дико озирался по
сторонам, с сдерживая любопытство и рвущиеся с языка расспросы. «Чо
это он взъерошенный такой!?» — Подозрительно спросил Егора брат. —
«О чем вы там чирикали по дороге!?» Тот огрызнулся: «Ни о чем, о
девках и о пряниках! Устал! Проедь с Москвы на лошадях, месяц
добирался поди! А тут мы — футурошок у него, не видишь?!»
Сопровождающих купца определили заботам дружинников, как и
поселковых казаков — которых Серёга не отпустил на ночь домой:
«Погуляете у нас сегодня, напоим, накормим, спать уложим. Нечего
вам с волками в догонялки играть». Никиту, за неимением помещения
для содержания арестантов — отправил в гараж, снабдив наручниками и
наказав пристегнуть к чему потяжелей, чтоб не сбежал. А там под
присмотром будет, винокурня давно работала в круглосуточном
режиме.
Застолье, поначалу скомканное и официальное — постепенно
наладилось, Губин освоился и пока не наседал с вопросами. С видимой
неохотой попробовал блюда со стола, зато спиртного отведал с
удовольствие. После чего активней заработал вилкой.
— А это и есть ваш большой тилибон, Захар Михалыч? — с интересом
показал на плазму и смутившись, добавил: — Который срамные картинки
показывает? Ваш человек показывал моим людям, сам не лицезрел
срамоту этакую!
Захар утвердился в мысли, что гуманизм и человеколюбие в
отношении бывшего депутата — применяться не будет, а Губину вежливо
ответил:
— Это телевизор, Михаил Павлович, показывает пьесы, живые
картинки для детей и взрослых, и сцены из жизни. Со звуком, сейчас
вам и покажем. А что до срамных картинок — всё от людей зависит.
Кто срамное смотрит, а кто для пользы и образования. Человек этот —
выродок, вы уж простите нас за него, накажем примерно. Девушки, вы
подобрали что-нибудь? — Увидел утвердительный кивок Марины. —
Продемонстрируйте!