После этого Азат что-то скомандовал своим, те шустро собрали
мотки проводов, приторочили их к седлам и мерно потрусили
прочь.
- Это какой-то розыгрыш или постановка, - подумал вслух Толя, -
такой дичи просто не может быть...
- Ага, млять, съемочная команда программы розыгрыш лично вот это
всё руками перекопала, деревья и кусты пересадила. А Азат, это
загримированный Киркоров! - Резонно заметил Олег. - Давайте к
своим, в деревню, надо хоть предупредить, а то начнут с проводов, а
закончат мародеркой с изнасилованиями. Эти вот, оседлые, с
педикулезом.
Олег сел за руль, развернулся и дал по газам спеша озадачить
председателя, ещё не переварившего новость о потере дороги к
деревне и городу — новыми вводными...
Обстановка в деревне, и так напряженная из-за отсутствия
электричества — стала накаляться ещё больше. Народ подспудно
понимал, что происходит какая-то непонятная херня, но что именно
происходит — не мог понять никто. После известий от врачей —
началось массовое паломничество в сторону Хазанского лога. Желающих
исследовать местность за пределами оставшегося куска трассы и
столба, со свисающими обрывками проводов - не нашлось. Дороги
дальше не было, а бить ноги, продираясь сквозь кусты — дураков не
было. Вернувшиеся исследователи несли информацию в массы, главное,
что уяснили все — электричество всё.
Пока хватило и этого, для паники. Коллективное бессознательное
стихийно выразилось в том, что женщины начали изыскивать пути того,
как сохранить содержимое холодильников и морозильников, а мужики
стали сбиваться в компании, пытаясь найти найти ответы на извечные
вопросы: кто виноват и что делать. Братья Шухвактовы, распродавшие
к утру больше половины паленой водки и ещё не знающие о внезапном
катаклизме, который потрясет всё — довольно потирали руки. А народ
массово жрал и пил, ели — чтоб не испортилось, а пили — глуша
беспокойство и тревогу.
Пили и у Председателя, во дворе рдел углями мангал, стоял тазик
с верхом набитый мясом из приказавшего долго жить морозильника,
стоял загнанный сюда ПАЗик врачей, а за вынесенным столом сидела
элита деревни и врачи, поневоле оказавшиеся заложниками сложившейся
ситуации. В то, что деревня оказалась провалившейся в прошлое, не
то чтоб не верили — не хотели верить. Да и однозначных фактов пока
не было. Так что толкли из пустого в порожнее, высказывая свои
предположения и пытаясь выработать стратегию дальнейшего
существования. Ничего не вырабатывалось, в умах царили разброд и
шатание.