Вот и теперь, с наслаждением опробовав иномирное игристое, легко
полившееся в мойорганизм, я решила возродить прекрасную традицию
пения. И завыла «Тонкую рябину». И пофиг на окружающих и их ушные
перепонки. Я расслабилась. Мне было хорошо. На все остальное
плевать с высокой колокольни.
Помню, муженек пытался как-то заставить меня замолчать. И тряс,
и звал. Бесполезно. Я уже была в образе и старательно выводила один
куплет за другим.
Потом реальность ускользнула от меня. И я вырубилась, прямо там,
не отходя от стола.
Проснулась утром, довольно улыбнулась, вспомнила вчерашний
вечер, ну, что смогла вспомнить, и от всей широты своей души
пожелала:
- Чтоб вам всем счастливыми сегодня ходить.
Потом, удовлетворившись сделанной пакостью, поднялась,
потянулась, зевнула.
Жизнь была прекрасна.
Позвонив в колокольчик, я вызвала служанку. Она прибежала
довольно быстро, с улыбкой до ушей. Вот, значит, пакость удалась.
Отлично же.
Я быстро вымылась, переоделась в домашнюю одежду, хотела уже
выйти к завтраку, как в дверь постучали. Требовательно так
постучали. Как будто право на это имели. Ну, и что ж моему
ненаглядному супружцу у меня понадобилось?
- Войдите! – крикнула я, отпуская служанку.
Муженек влетел в комнату с самым счастливым видом. Прям как
дурачок. Улыбка шире моря, глаза сверкают безумием. Пальцы вон
скрючились от желания меня удушить. Сразу видно – счастье бьет
фонтаном. И он решил со мной этим самым счастьем поделиться.
- Убью, - ласково произнес он, продолжая улыбаться.
- И вам доброе утро, муж мой, - я ответила той же самой улыбкой.
- А что это вдруг? Вам ваше состояние не нравится? Так не стоило
меня вчера подпаивать.
- Сволочь, - выщерился муженек, показав зубы.
- Вы о себе? – уточнила я, зевая в ладошку. – Так я
согласна.
Муженек попытался зарычать. Не получилось. Поэтому он противно
захихикал.
Себастьян:
Эта дура, которую боги непонятно почему сделали моей женой, выла
свои песни часа два, не меньше! А хуже всего было то, что выла она,
каким-то непонятным образом магически усилив свой голос. И любой,
абсолютной любой житель дворца прекрасно слышал все, что она выла!
Каждое слово, каждую фразу!
И дворец вымер! Слуги и господа старательно законопачивались в
своих комнатах, вставляли в уши беруши, делали все, чтобы не
слышать этого завывания!