- Морф? – позвал я свой трактат.
- Я тут, - сонно отозвался он с кресла, стоящего ко мне
спинкой.
Так что видеть его я не мог.
- Как Света?
- Да всё с ней хорошо. Менталисты устранили состояние шока. Правда,
первые полчаса пришлось уговаривать твою жену, чтобы она подпустила
к себе Иванну.
- Иванна разве единственный менталист в академии?
- Единственный, оставшийся в своём уме.
- В смысле?
- Ну то чёрное облако свело с ума половину академии. Лазарет
переполнен, так что они сидят в своих комнатах. Я слышал разговоры,
ведь тебя-то постоянно навещают, в отличие от меня. Обо мне одна
Маша не забывает. Эх, будь я молод, то женился бы на ней, -
печально выдохнула книга.
- Ты не отходи от темы. Что говорят?
- А, ну что это какое-то мощное проклятье. Марья Ивановна, вроде
так её звать, смогла вернуть разум десяти людям, а потом сама
слегла с магическим истощением. У молодых магов смерти вообще
ничего не вышло. А с тремя другими опытными магами примерно такая
же история.
- Расклад фиговый.
- А то. Одна из твоих жён говорила, что директор отправил запрос,
чтобы ещё магов смерти прислали. Ты бы лучше о себе думал, а не о
других.
- Со мной всё прекрасно, как видишь, - развёл я руками, хотя Морф
этого и не увидел.
- Ага, так ты чуть в лепёшку не разбился. Тебя спас какой-то
браслет от физического урона. Это я опять же, подслушал. Над тобой
две недели лучшие целители академии колдовали, ещё бы ты себя плохо
чувствовал!
- Две недели? Серьёзно?
- Да. Я тут чуть со скуки ещё раз не помер. Хорошо, что хоть Маша
смогла перерисовать ту разрушенную пентаграмму и принести мне. Но я
с ней всего за два дня разобрался, - похвастался Морф.
- И попробую угадать. Кижучев пытался призвать Тёмного бога в наш
мир.
- Да, и у него почти получилось. Если бы ты не велел искать
пентаграмму, то даже я бы стал жертвой этого отродья изнанки.
- Ясно, надо вставать и помогать оставшимся.
Я встал с кровати. Но голова тут же закружилась. Пришлось
плюхнуться обратно.
Потянулся к графину с водой, что стоял на тумбочке, возле кровати.
И опустошил половину.
Только руки всё равно дрожали. Падение с высоты многоэтажки не
прошло даром.
Прикрыв веки, я обратился к своему магическому источнику. Он был
полон энергии, как никогда.
Вспомнил заклятье общего исцеления, которое разучивал вместе с
Иваном Ивановичем, и оно сорвалось с моих губ. Слова наполнились
маной и впитались в тело.