"Как охамился!" – подумал он и собрался вставать с постели.
– Левонтий Наумыч, подождите там, в передней.
– Слушаю-с, батюшка… Да вам не угодно ли чего?.. Умыться подать? Я с моим удовольствием…
– Нет, не надо.
Старик тихонько выполз из полуотворенной двери.
– Умываться по-прежнему будешь? – задорно и как-то прыская носом спрашивал Лебедянцев, ходя быстро и угловато перед глазами Вадима Петровича.
– Послушай, Дмитрий Семеныч, – остановил его Стягин, – не арпантируй ты так комнату.
– Что?
Лебедянцев расхохотался.
– Повтори!.. Как ты сказал… арпан… арпанти… Это по-каковски?
– По-французски! – сердито крикнул Стягин. – Садись, пожалуйста, и кури… если желаешь… – А мне позволь умыться.
– Сделайте ваше одолжение! Вот петушится! Все такая же брюзга!
Стягин откинул совсем одеяло, опустил ноги с гримасой, хотел подняться и вдруг схватился за одно колено.
– Ай! – вырвалось у него, и он опять поднялся. – Не могу!
– Чего не можешь? – смешливо спросил Лебедянцев.
– Ах ты, господи! Разве ты не видишь? Не могу встать! Колотье!
– Разотри суконкой!
– Суконкой! – почти передразнил Стягин и начал тереть себе оба колена.
Гримаса боли не сходила с его некрасивого, в эту минуту побуревшего лица.
С трудом встал он на ноги, потом оделся в свой фланелевый заграничный coin de feu и, ковыляя, прошел через кабинет в темную комнатку, где стоял умывальный стол.
– Ты ревматизм или подагру нажил, что ли? – крикнул ему вдогонку Лебедянцев.
"Типун тебе на язык!" – выбранился Стягин про себя, волоча одну ногу. Ходить было можно, но в правом колене боль не стихала, совсем для него новая. Лебедянцев болтал зря: ни ревматизмом, ни подагрой он не обзаводился.
Умыться он должен был наскоро. Стоячее положение поддерживало боль с колотьем в самую чашку правого колена. И в левой ноге ныло.
– Этакая гадость! – повторял Стягин, умываясь.
– Какая погода была по дороге? – крикнул ему Лебедянцев.
– По какой дороге? – все с возрастающим раздражением переспросил Стягин.
– Ну, по Германии, что ли, до границы?
– Сырая, мерзкая.
– Небось в спальном ехал?
– В sleeping car, – назвал Стягин по-английски.
– Поздравляю! Вернейшее средство схватить здоровый ревматизм. Поздравляю!
– Глупости говоришь! – огрызнулся Стягин.
Боль не давала ему покоя. Он, через силу, докончил свое умывание и вернулся к постели хромая.