После того, сколько сознаний уже
успело побывать в этой черепушке, совершенно неудивительно, что Жук
не потянет ещё одно воскрешение. Даже будь у покровителя рода
достаточно сил для такого, это хрупкое тело всё-таки не резиновое и
уже явно на пределе.
— Вот же ж Жук! — выдохнул я, едва
сдерживаясь, чтобы не послать своего покровителя. — Раз уж мог
сразу призвать меня, надо было с этого и начинать!
Пульсирующая боль в висках постепенно
усиливалась, а сознание стремительно расплывалось. Черепушка
молодого графа явно не была рассчитана на присутствие сразу четырёх
сущностей. Не прошло и часа с момента моего прибытия, а тело,
точнее, мозг, уже на грани! Похоже, именно об этих “последствиях” и
говорил Жук.
Ощутив на верхней губе что-то тёплое,
я провёл кулаком перед носом, смазывая ручейки крови. Похоже,
началось. Так и до инсульта недалеко, а это в моём состоянии уже
реальная проблема.
Вздохнув, накладываю на себя
проклятие остановки кровотечения. Пусть это и временная мера, но
истечь кровью до того, как подействует более серьёзное заклинание,
мне не хочется.
Откинувшись в кресле, я использую
кровь с кулака на манер палитры, смачивая указательный палец левой
руки. Кровь — хороший проводник, а мне сейчас важна каждая крупица
маны.
Сжав зубы от подступающей головной
боли, начинаю выводить у себя на лбу печать. Не помню, когда в
последний раз доводилось заниматься подобным вручную. Слишком уж
это долго и муторно, работать с физическим телом. Впрочем, будь у
меня сейчас возможность влиять на энергетическое тело, вопрос
выживания даже не появился бы.
Потратив на наложение печати порядка
десяти минут, я коротко выругался и начал активно стирать со лба
неудачную заготовку. Первый раз закончился осечкой, что было вполне
ожидаемо. При наложении печати нужна была максимальная точность, а
с дрожащими руками этого не так-то просто добиться.
Следующая попытка длилась в три раза
дольше. При желании можно было уложиться и в четверть часа, но я не
мог позволить себе ошибиться. Тело было уже на пределе: взгляд
замылился, а рабочую руку приходилось поддерживать свободной рукой,
чтобы хоть как-то компенсировать тремор.
Наконец, печать была готова.
Единственным, что могло помочь мне в текущей ситуации, было
проклятие пустого разума. Жуткая и весьма противная хрень, которой
брезговали пользоваться даже маги проклятий. Особенно, на себе.
Одно радовало, моя текущая самоделка была одноразовой.