— Сделайте так, чтобы людям пришлось побороться за нашу марку.
— Интересно как? — фыркнула девушка.
— Пусть о нас говорят, но… ненавязчиво. Для начала просто заинтересовать, а потом… потом что-нибудь придумаем. Задействуем торговые сети, те, что классом повыше, визажистов… ну, таких, именитых. Пусть наша косметика станет знаком принадлежности к высшему свету.
— Ты хоть представляешь, сколько это будет стоить? — возмутился кто-то за столом.
— А вы хоть понимаете, что второго шанса не будет? — не осталась я в долгу. — Пока что это всего лишь косметика от производителя бытовой химии. Спасибо, что не колбасы, — и чего я так к этой колбасе прицепилась?! — Есть риск пролететь мимо ниши. Либо меняем своё виденье товара и классифицируем себя как «мазилки» для всех, либо продолжаем себя позиционировать как эксклюзив, но тогда извините. Это требует больших затрат. Нельзя создать что-то дорогое, не являясь таковым.
И опять все молчали. А я тихо перевела дух, вдруг испугавшись своей же выходки.
— Так, — стукнул кулаком по столу Усатый. — Мне кто-нибудь здесь объяснит, почему какая-то пигалица объясняет такие прописные истины, а целый отдел, который уже сожрал херову кучу моих денег, всё ещё телится…
— Но, — попыталась возмутиться Регина, — вы же сами…
— Что мы сами?! — почти взревел он. — Нахрен мне здесь все вы, если ни один так и не смог дать толкового совета?!
— Исправим, — пообещал кто-то.
— Надеюсь, — съехидничал биг босс. — А ты, Игорь, — тыкнул он пальцем в моего знакомого, — ответишь головой.
— Деньги ещё понадобятся, — ничуть не смутился Игорь. — За смету выйдем. Раза в два.
Его одарили жгучим взглядом, но спорить не стали.
***
Расходились все в напряжении. Я попыталась выскочить из зала в числе первых, но была остановлена железным окриком:
— Стоять!
Подпрыгнув на месте, я как можно более грациозно крутанулась на своих шпильках, не забыв натянуть на лицо улыбку.
— Скажи мне, — очень резко перешла со мной на «ты» Морозова. Усатый дядечка уже давно покинул нашу честную компанию, поэтому стесняться ей было некого. — Тебя в детстве не учили молчать, пока не спросят?
— Но меня же спросили, — прикинулась я дурочкой. Ругаться не хотелось, но и смолчать… не получилось.
— Спросить и дать слово — это разные вещи, — процедила она сквозь зубы. — Ты хоть понимаешь, что сейчас чуть не натворила?!