Это кажется мне интересным — жители южной границы почти никогда не появляются в центральных землях. Их здесь не очень любят, считают шпионами соседнего государства, с которым у нас уже долгое время идет необъявленная война.
Но задумываться об это некогда. Рано или поздно все выяснится.
— Какие предложения? Время идет, если не успеем все пройти, то не поступим, — я тоже начинаю нервничать. Не хочу, чтобы Диеринар оказался прав. Не хочу видеть насмешливое: «Я же говорил», в синих глазах.
— Полезем через стену, — решает рослый широкоплечий парень с копной выгоревших желтоватых волос и светло-карими глазами. — Кстати, меня Кайлеб зовут.
— Алис, — я пожимаю протянутую мозолистую руку. Похоже, парень тоже не из богатых.
— Быстро ты с амулетами справился, — он одобрительно смотрит на меня, пока все остальные рассматривают стену почти в два раза выше нас.
— Мы не сможем. Мы не справимся, — канючат немногочисленные девочки из целителей и несколько парней.
— Может, найдем путь попроще?
— Лучше сразу познакомиться со всеми неприятностями, чем потом попасть в западню, — решаю я и делаю шаг к устрашающей стене. — Справимся. У нас есть артефакты усиления, а там я вижу выемки. Будет за что зацепиться и куда опереться. Пойдемте!
И первая бегу к препятствию.
Наконец-то пригождается навык лазанья по деревьям и чужим заборам, а ведь мама постоянно меня за это ругала: «Неприлично такой взрослой девушке одеваться, как мальчик, и носиться сломя голову. Ты же из приличной семьи, скоро жениха будем искать. Как посмотрим в глаза будущим родственникам?»
Но планируемое неизвестно когда замужество меня мало интересовало. Намного веселее было носиться с соседскими парнями и соревноваться, кто выше всех заберется на начинающуюся сразу за границей города отвесную скалу.
— Давай, Алис, лезь первым! — Кайлеб уже подбежал к стене, упал на колени и подставил мне сцепленные в замок руки.
— Жертвуешь тем, кого не жалко? — невесело усмехаюсь я. — Вроде как свое уже отработала?
Кайлеб недоуменно хлопает выгоревшими ресницами.
— Вдруг там наверху ловушка, — поясняю. — Кладка обрушится или штыри поднимутся.
— Вряд ли, — в его голосе слышится сомнение. — Не хочет же руководство Академии укокошить будущих студентов.
Может, руководство не хочет, а вот отдельно взятый принц, отдельно взятую меня, очень был бы не против