– Господин Юн, – успокоила я детину. – Я собираюсь немного поиграть, а Вы пока сосредоточьтесь на том, какие чувства вызывает эта музыка в вашем сердце. После мы с Вами постараемся облечь это в слова, и это будет вашим первым уроком. Наши благородные леди сильны в изящных искусствах и правильная реакция на их талант сильно повысит ваши шансы им понравиться.
– Ага, – жалобно произнёс парень. – А Вы, тесса, можете попроще говорить? Я чот не всегда догоняю, чего Вы там щебечете.
Вздохнув, я просто села за рояль спиной к окнам, попросив Юна подвинуть кресло так, чтобы я могла видеть его реакцию. И она превзошла все мои ожидания. С первыми звуками «Вечерней сонаты» юный дикарь закаменел, а подлокотники затрещали – с такой силой он в них вцепился. Надо будет выяснить, какие музыкальные инструменты в ходу в Дэврети и почему у дикарей такая реакция на струнно-клавишные.
С последних аккордов прошло уже секунд двадцать, а Юн так и сидел каменным изваянием, выпучив глаза. Наконец лапища его потянулась к уху, и не успела я возразить, как Юн с тихим рычанием сдёрнул серьгу из мочки. А следом из раскрытых окон звенящим градом на пол гостиной посыпалось золото. От гортанного рокота снаружи затряслись стены.
Впервые позволив себе такой непедагогический жест на людях, я всё же не удержалась и закрыла лицо рукой, качая головой.
Наутро два десятка дэвров молча выстроились под дверью домика.
– Доброе утро, господа, – невозмутимо поприветствовала я толпу. – Чудесная погода, вы не находите? Хорошо ли вам спалось? Морской воздух, говорят, способствует прекрасному сну и улучшает настроение.
Ответа я, конечно, не дождалась. Дэвры хмуро переминались с ноги на ногу, переглядываясь. Половина мужчин была изрядно помята, многие сверкали свежими синяками. Чёрный Вепрь сидел поодаль и ухмылялся. Наконец вперёд выпихнули Юна.
– Здаров, тесса, – смущённо пробасил юноша.
– Здравствуйте, господин Юн, – улыбнулась я. – А Вы как нельзя более кстати. Мы с госпожой Имельдой собираемся завтракать, и, надеемся, что Вы к нам присоединитесь.
– Дак мы это… пожрали уже. Но второй раз я завсегда горазд, – довольно осклабился Юн.
– Замечательно! Значит, голод не отвлечёт Вас от поглощения и некоторых правил поведения за столом. Прошу.
Я посторонилась, пропуская молодого дэвра в дом.