Меня на ночь, вместе с Иваном и Мурадом, расположили в одной из
пустых хат. Обстановка почти спартанская. У печки, на которой
хозяева обычно готовили себе еду, я заметил некоторое количество
дров. В том числе щепу для растопки. Отлично.
Сейчас у нас достаточно тепло, конец мая на Балканах уже лето,
так что на ночь огонь не разжигали, печкой не пользовались. А от
подготовки в таком деле, как побег, зависит, останешься ли ты в
живых.
Меня на ночь связали, но без фанатизма. Не слишком туго, чтобы
кровообращение не нарушить. А то останусь без рук и без ног. Я, не
теряя времени даром, сразу же постарался уснуть, поставив
внутренний будильник своего организма на полночь.
Где-то в это время я и проснулся. Мои охранники уже спали,
издавая богатырский храп. В остальном все тихо, лишь где-то вдалеке
пищали мыши. Свой побег я уже тщательно спланировал. Пора
продемонстрировать профессионализм и серьезность намерений. Второго
шанса мне уже не представится, и я хотел воспользоваться своим
правом пленника.
Поэтому, стараясь не шуметь, стал изображать из себя резинового
гимнаста. Скорчился в три погибели и протолкнул связанные позади
руки себе под задницу. Безрезультатно.
Еще одна попытка. Есть! Потом долго и нудно пропихивал кончики
ступней. Наконец, мне удалось извернуться и теперь связанные руки
находились впереди меня. Значит, я мог ими пользоваться. Приметив
печку, я осторожно, стараясь не производить никакого шума, стал
перекатываться в том направлении. Скоро в своих руках я держал
здоровенную острую щепку. Ну что, начнем?
Что же, как аукнется - так и откликнется. Вы к нам со злом - от
зла и погибнете. Иван меня поставил на край гибели, значит свалится
в пропасть самолично. И с профессиональной точки зрения это будет
правильный поступок. Я намерен вершить закон по-своему.
Я подкатился к Ивану, приподнялся и вонзил острую щепку прямо в
ухо дезертира. Да еще и ударил ладонью изо всех сил, стараясь,
чтобы деревянное острие проникло прямо в мозг. Ладонь я разодрал до
мяса, но утешался тем, что Ивану еще больнее. Из горла дезертира,
словно из поврежденных кузнечных мехов, вышли пару тихих, но
судорожных вздохов. И какой-то слабый всхлип. Это из легких выходил
воздух
Тут же я выхватил у Ивана из-за пояса кинжал и перекувыркнулся
через плечо ( а заодно и через тело бывшего русского солдата),
пружинисто, как молодой леопард в прыжке, оттолкнулся ногами и,
вытянув руки, обрушил трофейный кинжал на грудь татарина. Как
военный, я отличался экономными и точными движениями. Татарин от
шума проснулся, автоматически всплеснул руками, но я сумел
продавить кинжал так, чтобы лезвие вонзилось в грудь Мураду.
Окровавленное клинок, выйдя наружу, уперся острием в пол.