Все катилось с фатальной правильностью вниз по наклонной
плоскости. Дела шли скверно. Хоть страна и велика, а отходить нам
некуда. Это наша земля.
Новый русский царь Николай, получивших трон после подавления
мятежа в столичном Петербурге в 1825 году, решил не дожидаться
турецкого вторжения и сам объявил султану войну. Бабахнуло
снова.
Полк наш, по распоряжению начальства, был спешно выдвинут в
Европейскую Турцию. Пред выступлением в поход, бывший
Новороссийский генерал-губернатор, князь Воронцов, приехал в
Крым.
Тут князь Воронцов потребовал от нашего полка лихого офицера,
для посылок того с депешами к великому князю Михаилу Павловичу, что
осаждал сейчас Браилов. Отец, за смертью командира полка Попова,
уже стал заместителем нового командира Бакланова, я же был в полку
том офицером. Подхорунжим, что соответствовало прапорщику.
Так что в эту командировку назначили меня.
Получивши всё нужное к отправлению, я спешно поскакал о-двух
конь в пункт своего назначения. Двигаясь через Молдавию и Малую
Валахию, я быстро прибыл в Браилов, сдал депеши по адресу, и дней
десять маялся в ставке Великого князя, в ожидании приказания
возвратиться к своему полку.
В один из дней, как раз перед вечером, слышу я как вызывают
охотников идти на штурм этой неприступной крепости. В которой
засели головорезы первого сорта. Казачья удаль вскипела во мне. Не
рассуждая, какие могут быть последствия, я, загоревшись отвагой,
заявил себя желающим быть в среде передовой штурмовой команды. В
полночь перед делом я ощупал нательный крест с благословением
родителя.
Мне вспомнились отцовские слова: "Береги, сынок, благословение.
С ним тебя ни пуля не возьмет, ни острая шашка не коснется". И еще:
"Добивайся заслуг, чинов. Начальство любит хорошую службу". С этого
момента в душе моей, не знавшей до сих пор никаких сомнений, в
первый раз шевельнулось тяжелое предчувствие какой-то медленно,
неудержимо надвигающейся беды…
Вскоре весь наш отряд охотников, подкрепляемый густыми колоннами
пехоты, с жестокой непреклонностью двинулся вперёд. На рассвете
тихо подошли мы к бастиону, на котором находилось главная
неприятельская батарея и с криком «ура» бросились на штурм…
Под грохот орудийной стрельбы и залпы ружейной трескотни стал
разгорался сильный бой. Мы неслись вперед... Что далее происходило,
я сказать не могу по следующей причине: когда мы прибежали ко рву,
нас подняло на воздух; многие были засыпаны землёй, некоторых
отнесло от батареи, а мне, кажется, пришлось несколько саженей
лететь по воздуху, словно птице пернатой. И наступила мрачная
темнота....