Вертясь с боку на бок, я всё пыталась составить в голове полноценный портрет того психа, который столь безжалостно и кровожадно расправлялся с детьми. Как будто он вовсе не боялся наказания и делал все отвратительные действия с полной самоотдачей и верой в свою непоколебимость. Если это так, то события опять возвращали меня к тому, что среди милиционеров был либо маньяк, либо человек покрывающий его действия. Другого варианта я не находила, как бы сильно не пыталась отыскать.
Проснувшись утром, я потянулась до хруста в позвоночнике и с сожалением отметила, что едва сомкнула глаз, из-за всех этих нервных волнений и переживаний. Пожарив яичницу и сварив кофе, включила телевизор и попыталась уловить суть происходящего в стране, может быть, хотя бы это натолкнёт меня на правильные мысли? Не удержавшись, перед выходом из квартиры, я заглянула в зал, чтобы проверить подругу. Та спала, прижимая к груди подушку и блаженно улыбалась. От этого зрелища на душе стало немножко легче и стараясь не шуметь, я закрыла за собой дверь и отправилась на работу.
Правда не успела я разместиться за своим рабочим столом, как раздался звонок. Вздрогнув, медленно подняла трубку и услышала приговор: новая жертва. Улица Быстрицкая. Тряхнув головой, постаралась прогнать дурные предчувствия и поспешила на вызов. Прибыв с нарядом на обозначенное место убийства, поняла, что дело стало ещё более запутанным, на этот раз жертвой оказалась тринадцатилетняя девочка. Стоило мимолётно взглянуть на рану, как становилось понятно без всяких экспертиз — дело рук нашего психа. Потому что вряд ли у такого зверства нашёлся бы подражатель, способный сцеживать кровь жертв, столь же виртуозно. Такому за час не обучиться, тут чувствовался опыт…
Как и все предыдущие разы, никаких следов или улик обнаружить так и не удалось. Лишь бессилие и злоба, наполняющие сердца всех, кто стоял и рассматривал обескровленное девичье тело, сломанной куклой лежавшее прямо посередине парка. Через некоторое время была установлена личность жертвы. Фирсова Анна Витальевна победительница всесоюзной олимпиады и будущая надежда науки, которые брала у частные уроки у некой Галины Степановны Шмихт. И как родители доверили дочь человеку с такой фамилией? Правда при ближайшем рассмотрению оной оказалась женщина шестидесяти семи лет с короткой стрижкой, насыщенного фиолетового оттенка, который переливался при свете дня синькой и чернильным отливом.