— Вы были с ней близко знакомы? — ухватилась я за возможную ниточку.
— Мы не были очень-то близки, но она частенько появлялась здесь вместе с батюшкой, — пожала плечами женщина. — А когда готовилась к выступлениям то приходила и без него. Они очень тепло общались с Анатолием. Он помогал ей готовится к поступлению в театральное. Она не хотела доучиваться и мечтала о большой сцене, чтобы как Плесецкая сверкать в свете огней московского Большого театра.
— У них были отношения? — подалась я чуть вперёд. — Он мог пользоваться доверием девочки и предпринимать какие-то неуместные шаги? А потом, чтобы замять всё, убил и свалил на отца вину за смерть Татьяны?
— Нет, они были словно брат и сестра, — женщина замахала руками и тряхнула головой. — К тому же с остальными она и вовсе не общалась. Только с Толечкой и разговаривала. Все же девочка пусть и яркая, но очень замкнутая. После лагеря в прошлом году ситуация немного исправилась, она стала поживее, но опять же общалась она исключительно со своим репетитором по актёрскому мастерству, остальное её не интересовало. Сцена одна манила, да слава. Кто же мог её убить? Совсем же ещё дитё…
— Это я и пытаюсь выяснить, — я стояла в дверях и внимательно глядела на домработницу. — Вы сказали, что однажды приходила без отца. Расскажите об этом подробнее. Разве никто не переживал, что маленькая девочка, проводит своё время в компании неподходящих лиц?
— Они пришли с Толей вместе и репетировали пьесу, я слышала обрывки фраз, — тихо пробормотала женщина. — Явно что-то из классики. Слишком сложное для восприятия ребёнком, вот он и объяснял ей, как правильно читать слова и произносить фразы. Куда надо ставить ударения. В основном все вечера проходили так и никаких отклонений или подозрительных действий не было.
— Когда это было в последний раз? — едва не скрипя зубами, спросила я у неё.
— Около недели назад, — задумчиво протянула женщина. — Танечка прибежала счастливая, сверкала прям вся. Бросилась обнимать Толичку и благодарила его от всего сердца.
— Что было дальше? — впилась я нервным взглядом в её подрагивающие губы.
— Ничего особенного, — затрясла головой домработница. — Толя вышел, взял приготовленные мною бутерброды, печенье и чай, отнёс в комнату, и они продолжили репетировать. А в шесть часов Таня, как и всегда ушла домой. Ничего подозрительного не происходило, я бы обязательно заметила. Честное слово, он ни такой, его тяготит только страсть к подмосткам театра и к классическим произведениям. Я ни разу не слушала, чтобы у него девушка появлялась, в отличие от старшего брата.