— А если ты так переживаешь – можешь поехать к ней и сам ее
охранять, — сказал он, когда я заметил, что не доверяю обычной охране.
Сам Джоэль сейчас активно устраивает личную жизнь – ему
приглянулась молодая вдова, и присутствие половозрелой дочери с дурным
характером в доме осложнит его ухаживания. По его мнению, Лилия уже достаточно
взрослая, чтобы заботиться о себе. Его можно понять – сам-то он с четырнадцати
лет участвует в разных заварушках и прошел огонь и воду. Он думает, что дочь в
ее девятнадцать похожа на него в том же возрасте.
И вот я снова еду в столицу для того, чтобы увидеть ее – в
этот раз не тайно. Прошел целый чертов год страданий с тех пор, как я завалил
ее на пол в гостиной Джоэля. Я старался держаться от нее как можно дальше. Но
все равно приезжал в Лиенн и ходил на ее спектакли, наблюдая за ней из самых
темных углов зала. Сколько раз я дрочил, пряча руки в складках плаща, пока она прыгала
на сцене под восхищенные возгласы зрителей!
Каждый раз я надеялся, что это в последний раз, и я смогу
уехать и не видеть ее больше. Но после того как я прикоснулся к ней,
почувствовал ее под собой, нет способа погасить мое желание, кроме как
оказаться с ней в одной постели. Только этого никогда не произойдет. Никогда.
Но я не могу оставить ее без своей защиты!
Когда я узнаю, кто ей угрожает, я сожгу его заживо.
Никто не смеет тронуть мою Лилию. Никто.
Но что же, черт возьми, там произошло?
Я не оставлю ее, пока проблема не будет решена и она снова
не будет в безопасности. Я смогу ее защитить. Даже от меня самого.
Дверь мне открывает какой-то здоровяк, видимо один из тех
охранников, которых нанял владелец театра.
— Где она?
— Га? – на лице этого мужика ни следа интеллекта. Да ему
даже кучу мусора нельзя доверить охранять! – Вы кто?
— Маркус?
Ангельский голосок Лилии слышится из глубины дома и у меня
почти подкашиваются колени. Как давно я не слышал этот голос!
— Детка, я приехал! – я проталкиваюсь мимо детины,
загородившего вход.
Лилия спускается в холл в шелковом пеньюаре, под которым
наверняка ничего нет. Босиком. Золотистые волосы распущены и струятся по
плечам. Она ежится от прохлады, обхватив плечи руками, и я вижу ее напряженные
соски сквозь тонкую ткань. Я маскирую стон кашлем, но мой член уже распирает
штаны, а сердце стучит в висках.