Но я знаю, что это невозможно. Избегать их всю мою жизнь
точно не выйдет. И после того, что только что произошло, я чувствую, как моя
одержимость превращается во что-то более глубокое, неконтролируемое. Последний
раз взглянув на нее через окно, я даю клятву защищать ее всегда. И иду еще
быстрее, проклиная свое отсутствие силы воли и свое одиночество.
Год спустя
Лилия
— Мисс Бэкри, карета подана! – говорит мне Алекс, один из
парней, которые служат при театре вышибалами.
Я покидаю гримерную и иду вслед за ним по коридорам. Моя
гримерная полна цветов, но ни одного букета я не беру с собой – если кто-то
увидит меня с букетом на улице, тут же вычислят, кто его прислал и разойдутся
слухи о моей очередной интрижке с поклонником. Владелец театра господин Вунк
строго запретил подобное. Его танцовщицы должны быть недоступны и чисты, они
служат искусству, а не низменной похоти зрителей. Его можно понять – пока
мужчины думают, что я свободна, они будут приходить на спектакли в надежде
завоевать мое расположение. Я могу улыбаться им, кокетничать, даже принимать
особенно настойчивых в своей гримерной (разумеется, в присутствии кого-то из
служителей театра), но не давать повода думать, что испытываю к кому-то
настоящий интерес. Наверное, если бы я действительно чувствовала что-то по
отношению к кому-то из своих поклонников, мне было бы нелегко. Но сейчас все
мое время занимают спектакли и репетиции, а его остатки – светская жизнь под
строгим присмотром господина Вунка. Так что сейчас я спешу домой, чтобы
наконец-то хоть немного отдохнуть. А букеты и подарки от поклонников привезут в
мой дом утром.
У черного входа нас с Алексом встречает толпа поклонников.
Это простые люди, не все они даже могут позволить себе купить билет в театр,
зато каждый рад поглазеть на актрису, портрет которой украшает афишу самого
популярного спектакля в этом году. Я стараюсь улыбаться и держать спину прямо.
Алекс проталкивается через толпу, прокладывает мне путь. Чья-то рука хватает
меня за локоть, от неожиданности я дергаюсь и теряю равновесие. Падаю на
тротуар и больно ударяюсь коленом о брусчатку. Несколько рук помогают мне
встать, я с благодарностью улыбаюсь им, хотя сейчас мне очень больно и страшно.
Но тут возвращается Алекс и я вцепляюсь в него мертвой хваткой и держусь, пока
он ведет меня к карете.