Вот, кстати, и они, выходящие из этой лужи, словно бы
загипнотизированные крестьяне по одному проходили через барьер и
шагали прямо в пасть местным чудовищам. Которых я пока так и не
видел, лишь слышал их шорохи во тьме.
— An-ghi, —прошептал я, и энергия,
повинуясь моей непоколебимой воле, задрожала на кончиках пальцев,
готовая в любой момент сорваться струёй раскалённого газа.
Я почувствовал, как мой резерв убывает, но разлитая в воздухе
магия стремится тут же заполнить пустоту. Я интуитивно выбрал огонь
и пламя основным средством поражения, предполагая, что обитателям
этой сырой пещеры он придётся по вкусу. У всех существ есть своя
слабость. Не только у людей.
Мокрая грязь неприятно скользила под босыми ногами, в пещере
жутко воняло мертвечиной и чем-то протухшим. Находиться здесь
дольше необходимого я не желал при всей пользе пребывания в
подобном месте, доверху насыщенном магией, и поэтому я медленно
крался через пещеру, чтобы поскорее уничтожить её обитателей.
Только так мне удастся разделаться с этим разрывом реальности,
поглотить его энергию и обезопасить будущих жителей Речного Камня
от нового вторжения. Здесь не должно остаться ни одной живой души.
Точно как эти твари не оставили ни одной живой души в деревне.
Я подошёл к одному из сводов пещеры, стены которой тоже словно
сочились жирной грязью, и увидел в углу, в сырой низине,
здоровенную кучу икры, напоминающей тысячу мелких полупрозрачных
глаз, следящих за мной из темноты.
— Чёрт тебя дери, — пробормотал я.
Вглядываться я не стал, пламя сорвалось с кончиков пальцев, и
икринки начали лопаться от жара вместе с заключёнными внутри
головастиками. Пламя на мгновение осветило пещеру, и чавкание в
глубине прекратилось. Кажется, я привлёк внимание хозяев этого
места.
— Ква! — мощное утробное кваканье эхом донеслось из темноты,
следом послышалось несколько мокрых шлепков.
Через мгновение я увидел огромную бородавчатую жабу размером с
телёнка, которая одним мощным прыжком достигла центра пещеры и
теперь с интересом глядела на меня. Как только я встретился с ней
взглядом, голову прошила жуткая боль, воздействие прошло даже
сквозь мою пелену, и я спешно отвёл взгляд, понимая, что эта тварь
может загипнотизировать меня. От воздействия через обычное зрение я
не защищён.
Жаба квакнула снова, и я заметил краем глаза, что её влажные
тонкие губы измазаны в крови, а пасть усеяна мелкими острыми
зубами, предназначенными рвать ещё живую плоть. Жаба, кажется,
недоумевала, почему это я не иду добровольно к ней в пасть. Она,
должно быть, уже соскучилась по живой пище и держалась на старых
запасах. И не атаковала меня только поэтому. Ждала, когда я сам
подойду, а ей останется только захлопнуть рот и немного поработать
челюстями.