Книги подтвердили ему решение отца.
Сережа увидел в книге огромного формата, как войска бесчисленными канатами подымали Александровскую колонну на Дворцовой площади; это было похоже на борьбу лилипутов с Гулливером.
Стоявшая посреди площади колонна была прекрасна, как победа.
В большой квартире темно, электрический ток учитывался счетчиком, в богатом доме боялись цифр, которые нарастали с тихим стуком.
В темной квартире мальчик листал «Историю архитектуры».
Учился он хорошо – на пятерки и четверки, по субботам ходил в кинематограф, смотрел многосерийные картины с преступлениями и погонями, ужасался и радовался тайнам очередного боевика.
Картины шли длинными сериями, мелькали надписи на русском, немецком и латышском языках.
Зал шумно дышал и шуршал растроганным шепотом.
Сережа сидел на почетном месте: почти все билеты в кино были «почетными».
Сережа сидел и ел конфеты «Ноки-Поки», а в скучные утра воскресений склеивал из присланных мамой рисунков для вырезания театр.
В кинематограф ходили часто. Раз в хронике Сережа увидел тот дом на Альбертштрассе, в котором он жил: дом, построенный папой.
На тот просмотр Сережу повел отец, сидели рядом.
Смотрели вместе, видели разное.
Пока живешь, то неотчетливо понимаешь, насколько изменяется мир вокруг тебя; главное изменение начала века было изменение скоростей, изменение зрелищ и изменение способа видеть, думать, чувствовать, что обозначает смену поколений.
Начнем с того, что после революции 1905 года чрезвычайно возросли тиражи книг. Люди еще не научились доводить до конца революцию, но они заинтересовались миром; он беспокоил своей неустроенностью сознание.
Менялась не только Россия – менялся мир. Появлялись новые способы сообщения, узнавания.
Так, в далекой Америке было много людей, которые недавно приехали и не знали английского; они приходили в кино; в кино можно было смотреть, не зная языка.
Комические картины, простые мелодрамы были понятны для всех.
Поток мелких денег прошел через бесчисленные кассы мельчайших кинотеатриков.
Молодой Чаплин становился одним из самых знаменитых людей в мире.
Мир увидел самого себя, далекие города; видовые картины смотрелись нехотя, но все же смотрелись, и молодой Эйзенштейн их очень любил.
Мир расширился, готовясь к новым потрясениям; как будто сняли перегородки, изменились размеры комнат.