—Тогда у нас был бы цирк, а не общество! Подумать тошно, что
тебя могли бы звать София - Лоренса де Август!, —последние слова
бабушка намеренно произнесла странным голосом, чтобы добавить
убедительности своей точке зрения.
— Когда я была еще маленькой, — продолжила бабушка после
небольшой паузы, вызванной маминым смешком, — и наш дом прибирали
самоходные железяки, была ужасная мода давать детям тройное имя.
Причем, если первое имя по праву твое, то вторым и третьим могло
быть что угодно. У нас в детском саду был мальчик, второе имя
которого принадлежало сдохшему до его рождения попугаю!
Тимофей закатил глаза, издав невольный смешок. Хоть он никогда и
не видел попугаев, но, по рассказам бабушки, знал, что это
маленькая зеленая курица, которая умеет летать, говорить и живет
где то, где всегда тепло.
Слово тропики, так называла бабушка края в которых всегда тепло,
Тима представлял как место, где никто не работает в огороде, ведь
все, что нужно для пищи уже растет на деревьях. Он очень надеялся,
что дедушка и папа, которые ушли туда еще до его рождения, скоро
вернутся и принесут кучу семян тех странных растений, которые там
растут.
—… Ах, как бы я хотела снова попробовать то печенье с шоколадной
крошкой… — донеслось со стороны крыльца голосом бабушки, которая
всегда плакала после этой фразы. Тимоша очень любил бабушку. Он
немедленно встал и подошел обнять её. Точно ему было неизвестно,
почему бабуля плачет при упоминании этого блюда. Ему казалось, что
ей хочется сладкого как в детстве. Место, где прошло детство его
бабушки было всего в пяти часах ритмичного прогулочного шага от их
деревни. Хотя Тимофею и было уже пятнадцать лет, мама пристально за
ним наблюдала, ни в коем случае не разрешала убегать за пределы
деревни, и каждый раз причитала: “вечно мужики не могут на месте
усидеть, от того и все беды!”. Из “мужиков” в деревне остался муж
соседки дядя Стас и дети соседских семей: Тёмка Жуков, Марат и
Ромка Буйновы и совсем маленькие Женечка Васин и Димочка
Кропников.
Марат и Тёма задирали Тиму. Все из-за того случая, когда он
побоялся прыгнуть через ядовитую речку и ревел так громко, что это
заметила его мама. Прилетело всем.
“Не мудрено! Мне было всего десять лет! Как они могли!”, —
каждый раз повторял перед сном Тимофей. Он твердо уверен, что
сейчас смог бы показать себя настоящим мужчиной, если бы только ему
дали шанс.