Опускаясь на
кровать, осознаю, что Богдан всегда держал его с собой. Принимая душ, брал в
ванную и запирался, а во время сна держал под подушкой. Я никогда не думала о
том, чтобы проверить телефон мужа, но сейчас приходит понимание, что у меня не
было возможности сделать это.
Червячок подозрения,
который поселился во мне после звонка Кристины, радостно вгрызается в сердце. Щёлкает
замок, и муж выходит из ванной комнаты, ещё влажный после душа. Неужели он
вернулся домой, чтобы смыть запах другой женщины? Не глядя на меня, Богдан
быстро одевается.
– Скажи, –
каждое слово даётся с трудом, к глазам поему-то подкатывают слёзы, а в груди
всё болезненно сжимается от страха, – в твоей компании работает девушка по
имени Кристина?
Он на миг
замирает и бросает на меня взгляд через зеркало.
– С чего ты
вдруг интересуешься моими работниками?
– Кристина встретилась
со мной, – преодолевая накатившуюся панику, шепчу я. – Сказала, что беременна
от тебя.
Он молча накидывает
пиджак и, поправив галстук, направляется к выходу.
– Даня! –
восклицаю я.
– Не называй
так моего сына, – возмущается Эльвира Халидовна, рядом с которой стоит
зарёванная Дарина. – Его имя Богдан.
– Мам, – муж
целует её в щёку. – Я спешу.
И уходит.
Вечер проходит,
как во сне. Я послушно делаю всё, что скажет свекровь, а подруга смотрит на
меня с такой жалостью, будто я лежу при смерти. Не выдержав, Неля прощается и
уходит, не дождавшись возвращения Алсу. Она оставляет подарок моей младшей
дочери и машет мне на прощание. Следом, будто без зрителей Эльвире Халидовне не
интересно показывать свою власть надо мной, торопится домой свекровь:
– Такие пробки!
– возмущённо вскликивает она, сверившись с приложением. – Из-за нерадивой
невестки теперь придётся до полуночи домой добираться. Лучше бы Богдан женился
на Сафире. Дочка моей школьной подруги хозяйственная и послушная. Глаз не
поднимает, мужу не перечит, настоящее сокровище!
Она продолжает
ворчать, даже покинув дом, а я с силой захлопываю дверь и спешу на второй этаж.
Приблизившись к двери, осторожно стучу:
– Дарочка,
можно мне войти?
– Нет!
Чувствую, что
она плачет, и не отступаю.
– Дочь, давай
поговорим.
– Уходи! –
кричит она. – Ненавижу тебя! Всех вас ненавижу!
Прислоняюсь
спиной к двери и закрываю глаза. Наша старшая дочь всегда была чрезвычайно чувствительной
и эмоциональной. Ещё младенцем она мало спала и много кричала, я не знала, что
делать, а врачи успокаивали, объясняя всё коликами. Но на руках Бограна Дарочка
волшебным образом успокаивалась. И позже, стоило отцу поговорить с девочкой,
как все её проблемы исчезали, и Дарина снова улыбалась.