– А? Нет ещё.
– Прошу
прощения, – виновато говорит секретарь. – У Лазаря Львовича неожиданный посетитель.
Прошу, присядьте на диван. Я принесу вам чай. Или предпочитаете кофе?
Смотрю на
удобный мягкий светлый диванчик и мотаю головой – я и с места сдвинуться не в
силах. Девушка, растолковав моё молчание по-своему, ставит на стеклянный столик
чашку чая и вазочку с шоколадными конфетами, а потом выпрямляется и пристально
смотрит на меня.
– Прошу
прощения за любопытство, – помолчав решается она. – Вы давно знакомы с Лазарем
Львовичем?
Я же
вздрагиваю, прислушиваясь к крику из кабинета, и гадаю, то же могло настолько
сильно вывести из себя Богдана. Он редко повышает голос, и поэтому мне
становится страшно. А секретарь не отстаёт:
– Наверное, вы
очень хорошие друзья, раз пришлось перенести запись клиентов на полгода вперёд,
чтобы втиснуть вас в расписание…
– Что? – смотрю
на неё с непониманием, и тут распахивается дверь.
– Я от этой шарашкиной
конторы камня на камне не оставлю, – рычит Богдан, стремительно покидая
кабинет.
Примораживаюсь
к месту в ужасе, но муж проходит мимо и хлопает входной дверью так, что в
полочки валится горшок с цветком.
– О, Ирина, – адвокат
улыбается мне, как ни в чём не бывало. – Вы вовремя. Проходите.
Машинально иду
в кабинет.
«Неужели Богдан
меня не узнал?!»
Когда я сажусь
в кресло, Лазарь опускается напротив меня и смотрит с тем восхищением, которое
я хотела увидеть.
– Вас не
узнать.
–
Я заметила, – невесело усмехаюсь, ведь после неожиданной встречи все мои
радужные мечты отошли на второй план. – Мой муж на меня и не взглянул. То ли
действительно не узнал, то ли проигнорировал. Кстати, а что он делал в вашем
кабинете? Вы позвали его?
–
Можно и так сказать.
Он
придвигает ко мне документы, на полях которых синеют мои заметки. Я холодею,
понимая, что произошло. Увлекшись идеей смены образа, я совершенно забыла о
договоре, который дал мне адвокат.
–
Должно быть, Богдан заходил ко мне, – бормочу я, и сердце ёкает. Испуганно
смотрю на Лазаря. – Погодите. Это значит, что у него есть ключи от квартиры?
–
Разумеется, раз он её купил. И теперь ваш муж знает, что вы будете сражаться за
детей.
Дрожа
всем телом, я откидываюсь на спинку кресла и опускаю ресницы. Одно дело
планировать, но совсем другое вступать в бой с человеком, на стороне которого
день, связи, поддержка родных. У меня же ничего нет.