Уильям хмыкнул и взялся за бутылку.
— Теоретически, — сказал он, — там, конечно, может быть живое существо. Но только теоретически.
— Я понимаю, — кивнул Ёсикава. — Но один шанс из ста миллионов нам уже выпал. Почему бы не выпасть и одному из ста миллиардов?
— Да вы романтик, сятё, — Уильям разлил по второй.
— Бросьте ваши японские церемонии, Уильям, — сказал Ёсикава. — Хотя я очень ценю, что вам о них известно. Можно просто по имени.
— И мне? — не удержалась Агнешка.
— Я бы почувствовал себя бездушным бюрократическим чудовищем, не ответив на этот вопрос утвердительно, — галантно наклонил голову директор.
— Спасибо, — она улыбнулась своей отборной улыбкой.
Ёсикава кашлянул. Уильям поднял стаканчик.
— За нашу победу, — сказал он. — Чувствую, нас впереди ожидают те ещё бои.
Выпили.
Какое мудрое было решение, подумала Агнешка. Коньяк — отличное средство от стресса. Если в меру, конечно. А уж стресс был такой, что я даже не знаю. Последний раз испытывала нечто подобное, когда собиралась замуж за Марека. Хотя нет, всё равно не сравнить. Этот круче.
Тем временем Уильям и Ёсикава продолжали обсуждать таинственный чужой радиосигнал и все возможные аспекты, связанные с его появлением. Агнешка без всяких вопросов поняла, что мужчинам и учёным нужно было уяснить для себя некоторые важные моменты, прежде чем ставить в известность коллег, готовить пресс-релиз и заниматься массой других срочных дел, которые неизбежно на них свалятся, как только сенсационная новость станет общедоступной.
— Логически рассуждая, — сказал Уильям, — они должны были прилететь недавно. Сравнительно недавно, конечно.
— Потому что раньше сигналов не было, — кивнул Ёсикава. — Иначе кто-то обязательно бы их поймал.
И нам стало бы об этом известно.
— Верно, — продолжил Уильям. — Что в свою очередь означает…
Он вдруг замер, не договорив фразу. Взгляд его голубых, уже слегка выцветших от прожитых лет глаз, приобрёл характерное выражение, которое бывает у человека, неожиданно вспомнившего нечто весьма важное.
— Что? — спросила Агнешка. — Что случилось, Уильям?
— Вот же чёрт… — пробормотал учёный. — Кажется, я всё-таки идиот.
Ёсикава молча смотрел на коллегу, прищурив и без того узкие глаза.
— Сейчас, — пробормотал Уильям. — Одну минуту. Если только я его не стёр случайно…
Он сделал характерный жест левой рукой, похожий на тот, который ещё не так давно делали мужчины, чтобы посмотреть на часы. Раздался едва слышный щелчок комм-браслета. Над ладонью Уильяма всплыл и мягко засветился вирт-экран. Агнешка и Ёсикава не видели, что на нём, информация шла в защищённом режиме. Ждали.