Теперь же на окраинах моей души поселилась
непривычная пустота, как было во время проклятья. Только на этот
раз даже животворящая водичка его не вернёт. Надеюсь, Авери сможет
свыкнуться с новым телом и понять мой выбор. Которого на самом деле
не было. Нам с ним стоило многое обсудить наедине, но пока он
находился не в том состоянии, чтобы общаться. А его дядя всё больше
нервничал, будто опаздывал на последний рейс.
—
Тебе пора, — сказал он мне, вновь укутываясь в обожжённую хламиду.
— Чем раньше тебя найдут и доставят в госпиталь, тем лучше. Пока
весь город не перевернули вверх дном.
—
Это всё здорово, но ваши художества до сих пор видно, — заметил я
вслух, почесав зудящую грудь.
Несмотря на затянувшиеся порезы, сейчас я —
одна сплошная улика тёмного ритуала.
Достаточно приложить к свежей корке смоченную
в тёплой воде тряпку, и там останется кровавый трафарет — никакого
фотоаппарата не надо. С первого же взгляда на символы медики
догадаются, что дело нечисто. Тут даже не надо быть специалистом в
оккультных науках. Расшифровать знаки у них вряд ли выйдет, а вот
стукнуть куда следует — это запросто.
Учитывая повышенный интерес к моей персоне,
от принудительного экзорцизма мне тогда уже не
отвертеться.
—
Не проблема, — уверил меня маг, вздымая руки. — Но придётся
потерпеть.
Продолжение
следует...
Казалось бы, кому как не мне привыкнуть к
состоянию недожаренного стейка? Ещё в прошлой жизни огонь
преследовал меня по пятам, периодически их подпаливая, а здесь и
подавно. Однако даже мой огромный опыт не давал иммунитета к
ожогам, и приходилось каждый раз страдать. Хотя стоит отдать
должное местной медицине — она может буквально вытаскивать с того
света. И заодно продлевает мучения пациента.
Я
вот уже страдал третий день.
—
Как себя чувствуете? — поинтересовался дежурный врач, опаив меня
горькой настойкой.
До
этого ко мне с подобными вопросами никто не приставал, поэтому в
воздухе отчётливо запахло жаренным. Даже несведущему в медицине
человеку с первого же взгляда станет ясно, что человек с таким
процентом ожогов может себя чувствовать только плохо. Или очень
плохо. Бинты, смоченные в лечебных растворах, укрывали верхнюю
половину тела, оканчиваясь лишь в районе шеи. Пока обугленные ткани
не восстановятся, это моя вторая кожа.
Зато ни один судмедэксперт не сможет
зафиксировать там никаких подозрительных ран.