Что
ж, она уже не называла меня демоном через каждое слово — уже
какой-то прогресс. Тщательно подбирая фразы, я поведал оставшейся
троице посетителей о нашем путешествии в глубины древних катакомб.
Меня слушали очень внимательно и не перебивали до самого конца.
Лишь уточнили разок, зачем я посещал почту. Да, они знали даже про
это.
—
Хочешь сказать, отец хотел тебя прикончить лишь за то, что ты ему
рассказал? — скептически нахмурилась Дариана.
—
Сам не пойму, — кивнул я со всей искренностью. — Я просто спросил,
откуда у нас тогда взялось другое Основание.
Иолай выдал едкий смешок, а женщины
переглянулись друг с другом.
—
Некоторыми вещами лучше никогда не интересоваться, — наставительно
произнесла Вечно Вторая спустя пару секунд.
—
Хорошо, больше не буду, — тут же пообещал я.
Не
говорить же ей, что меня подрядили как раз найти это место. Как я и
подозревал, информация о поддельной святыни «Фениксов» не оказалась
для них большим открытием. Но это всё равно было запретной темой
для посторонних. Даже служащего империи попросили удалиться, ведь
он не входил в круг посвящённых.
—
Наставник не просто так приказал тебе молчать, — продолжила
Дариана. — Ты ослушался его и едва не поплатился за это.
— Я
думал, это как-то поможет моей семье… — вздохнул я.
—
Заботливый ты наш! — шутливо умилился Иолай. — Говорил же, до добра
тебя это не доведёт. Но и казнить за такое как-то перебор… Ты так
не считаешь, Дариночка?
—
Для начала мне бы хотелось знать, что случилось в вашей летней
резиденции, — покачала она головой.
—
На нас напали, — выдал я официальную версию. — Меня спасла
выпускница академии, которая училась с братом. Отца смертельно
ранили. Я думал, он умер.
—
Мы, кстати, тоже, — ядовито произнесла женщина. — Но по моей
информации, Гастор проводил там ритуал по призыву демона. Вместе с
тобой. Это так?
Вот
чёрт! Кто-то очень сильно постарался насолить «Фениксам», раздобыв
свидетелей. Наверное, один из выживших охранников, которые видели
разгромленный зал с пентаграммами на полу. По-другому они узнать
подробности просто не могли. Это уже не донос, а сдача со всеми
потрохами. И самое поганое — врать я не мог, учитывая способности
собеседников.
Пришлось выкручиваться, как лампочке Ильича
из патрона.
—
Он пытался, но у него не получилось, — выдал я почти
правду.