От
воспоминаний стало чуточку теплее на душе. Даже противный звон в
ушах поутих. Тех, кто работал на «скоряке» или «пожарке» так просто
не прошибёшь. Мы сами, кого хочешь.
Посидев где-то с полчаса, я с кряхтением
встал, благо высота коллектора позволяла, и направился дальше,
держась грязной стены. Хватит бомжевать, нужно выходить к людям.
Конечно, ко мне у стражи тоже возникнут вопросы, но я уж как-нибудь
это переживу. Главное, чтобы у Иолая имелось при себе лекарство от
мигрени.
После прошлых блужданий меня вполне можно
назвать знатоком местной канализации, поэтому развилки меня не
смутили. Главное – не выбирать те пути, которые ведут вниз. Мне
туда не надо. Рано или поздно обязательно наткнёшься на решётку,
сберегающую покой окрестных жителей. Мало ли, какая фиговина решит
подняться из полузатопленных катакомб. Учитывая то, что весь город
буквально туда гадит, особой любви к нему тамошние обитатели не
испытывают. Здесь же, почти под самой мостовой, протекало
большинство стоков, поэтому преграды встречались редко.
Однако я всё равно вскоре наткнулся на
препятствие, пусть и довольно мягкое. Стоило завернуть за очередной
поворот, как моё лицо оказалось плотно прижато к женской груди.
Кто-то меня там караулил и схватил за плечи. Не будь физиономия
разбитой, такая поимка могла быть даже приятной. Но увы.
—
Тише! — прошипела она мне почти в ухо. — Не бойся!
Барышня явно в курсе про мою контузию. И это
уже напрягало куда больше, чем такая неожиданная встреча в
канализации.
Будь на моём месте озабоченный подросток, он
бы не стал вырываться из женских объятий, только меня подобными
фокусами не проведёшь. Особенно когда в свете огонька на пальце
получилось разглядеть незнакомку, облачившуюся в просторный балахон
болотного цвета. Высокая, с миловидным лицом, которое несколько
портил чёрный шрам на скуле, и пепельными волосами, выбившимися
из-под низко надвинутого капюшона. В прошлую нашу встречу она
носила фирменные серые доспехи, но всё равно я её сразу же
узнал.
Эта
барышня вполне могла одной рукой ласково прижимать меня к пышной
груди, а во второй держать кинжал. Или что похуже. Ведь она прибыла
тогда вместе с дядей Альбином расследовать открытие Врат. Кажется,
именно её Иолай называл «ищейкой», которая чувствует Про́клятые
вещи.