Как только мы трогаемся, мне
с незнакомого номера приходит сообщение:
«Машина твоя. Свозил ее на сервис: все, что
нужно было, заменено. Заправил. Штрафы оплатил. На учет будешь ставить —
черкани, я оповещу, кого надо. Документы у тебя, я передал через маму твою. Ты
надолго к Оле?»
Челюсть моя с грохотом
отваливается. Я не успеваю даже сориентироваться, как звонит мама:
— Доченька. Как ты долетела,
все в порядке? — беспокоится она, но я ощущаю ее бешеную нервозность. Она
начинает издалека.
— Да, Оля меня встретила. Мы
уже едем к ней.
— Хорошо. Зорь, тут… Акрам
приезжал. Передал тебе… Я не знала, как правильно. Приняла. Он очень настаивал.
— Не беспокойся. Убери к
документам. Я позже решу, что со всем этим делать.
Растерянно роняю еще
пару фраз и отбиваю вызов.
Вот зачем он это делает?
Пусть бабам своим подарки дарит.
Я реагирую остро. Чрезмерно.
Ощущение, словно душу выворачивает, такая тяжесть на сердце! Ничего общего с
ним иметь не желаю. Буквы яростно складываются в текст:
Я: «Я отказываюсь. Мне ничего от тебя не
нужно. Другим дари».
АКРАМ
— Поздравляю, — жму руку
будущему родственнику, на мгновение выдавливая из себя скупую улыбку. Шум, гам
и суматоха вызывают легкое раздражение. Хочется тишины. Поначалу я решил
отказаться и не приезжать на день рождения Аяза — жениха Гелы. Но в последний
момент передумал. А сейчас безумно жалею.
Чувствую себя запертым в
клетке зверем. Это беспрестанно ковыряет мне мозг, и я не знаю, куда себя деть.
То, что Зорина не общается со
мной вообще никак, доводит до ручки. Я сплю с телефоном, потому что,
проснувшись ночью, и опомниться не успеваю, как неосознанно лезу проверять — а
вдруг ответила?
Пытаюсь собраться и хоть
немного отстраниться.
Если ушла, значит, ей это
нужно. Значит, со мной невыносимо. Значит, без меня лучше, это ее право и я
должен его уважать, но…
— Что это мы такие
задумчивые? — со злорадным удовлетворением достает припрятанную шпильку сестра.
— Аж лица на тебе нет. Случилось что-то?
— Издевательская ухмылка —
это какой-то план, чтобы вывести меня из себя? — скалюсь я в ответ.
— Что ты, братишка, я лишь
уточняю, есть у меня шанс выжить или нет, а то у тебя такой взгляд, будто ты
сейчас загрызешь каждого, кто к тебе обратится.
— Шанс всегда есть, — отрезаю
я, собираясь отойти в сторону.