Пытаясь как-то
сконцентрироваться, силюсь не поворачиваться. Слушаю Екатерину, слушаю. В итоге
не выдерживаю и оборачиваюсь на Зорину. А парнишка-то не дурак, правильно, чего
кота за яйца тянуть. Он уже и ручку ей гладит.
Меня аж передергивает.
Подбородок мой угрожающе
выезжает вперед. Я ж ему каждый палец переломаю за нее…
— Акрам, простите. Все в
порядке? — долетает строгий голос Екатерины.
Твою мать! В каком, в
задницу, порядке?! Этот баклан трогает мою Зорину!
— Да, конечно. Порядок, — пытаюсь
кивнуть я и придать голосу больше бесстрастности.
— Прекрасно, тогда продолжим?
— Разумеется, продолжим.
Прошу прощения. Буквально секунду.
Цепляю телефон, яростно
барабаню пальцами по экрану, торопливо набирая ей сообщение:
Я: «Извини за неуемное любопытство. Кто рядом с
тобой?»
Оборачиваюсь и успеваю
подменить, как ее бровь недоуменно взлетает.
Зорина поджимает губы и
решительно переворачивает телефон экраном вниз. Нормально! Она еще и звук
выключает!
У меня глаза наливаются
кровью.
И я все же заставляю себя
сбросить спесь и продолжить переговоры.
Когда самое сложное остается
позади — делать вид, что я спокоен, как удав, — а Екатерина наконец оставляет
меня одного, я заказываю еще чашку кофе. И позволяю себе наслаждаться тем, как
мило и привлекательно краснеет Зоря. Когда этот олень что-то ей говорит!
Я: «Я тебя домой отвезу, как закончите».
Не сдерживаюсь. Отправляю.
Она этого даже не замечает.
Не реагирует никак.
Сижу. Цежу кофе. Просто жду,
стараясь унять внутреннюю вибрацию.
Парень снова дотрагивается до
Зорины. Аж до трясучки.
На подкорке сознания
вырезается этот момент. Рубцуется одномоментно!
Меня что-то разрушает
изнутри. Сожаления топят. В какой момент у нас все сломалось?
Нет. Не так. Правильно
спросить — в какой момент я все сломал? Все! Все, что только было можно!
Я не общаюсь с родителями.
Почти не созваниваюсь с сестрой. Зорина от меня отвернулась. И если мне на все
по большому счету плевать, то отдаление Зорины сокрушительно бьет в солнечное
сплетение. Я нереально скучаю! Мне дико ее не хватает.
Когда ребята наконец зовут
официанта и просят счет, я торопливо делаю то же самое.
Зорина это подмечает и
скорбно отворачивается.
Ее собеседник сам
расплачивается, несмотря на сопротивление Зори, и они направляются к выходу.