Со
своей стороны, я считаю, что у Жасмин нет никаких ограничений для сексуальных
отношений.
Однако
у Макеева свои мотивы и объяснения на этот счёт.
Кир
вполне может себе представить, что это предательство — наша связь с Жасмин.
Он
щепетильно к ней относится, и я даже не представляю, кого бы он принял в
качестве первого парня своей сестры.
Я
и Жасмин — чем мы не пара?
Впервые
в жизни я себя почувствовал влюблённым. По-настоящему.
В
какой-то момент даже осознал, что хочу быть лишь с ней одной.
Тотчас
в голове новый план созрел: пойти прямо сейчас против отца проблематично, он
только-только успокоился, к разговору с ним надо подготовиться, со свадьбой
притормозим, а пока временно буду Ундину материально обеспечивать, но пусть она
живёт отдельно от меня, а я — с Жасмин!
И
волки сыты, и овцы целы…
Макеев
и я кружим по старой стоянке друг напротив друга.
Зрачки
у Кира как у демона тёмно-алые. Какого хера?! Мы же друзья!
В
каких-только передрягах не побывали. Всегда прикрывали друг друга. Что у
Макеева в голове, чтобы таким лютым зверем на меня глядеть?!
—
Ну, давай, бей, — кидаю ему осипшим голосом и до последнего не верю, что Кир
переступит черту, мы же не враги, чтобы морды друг другу бить.
—
Так ты решил, что я въебу тебе пару раз, выпущу пар, и всё будет как раньше? —
приглушённо рычит и хрустит, сжимая кулаки.
—
Не будет как раньше, — с оскалом высекаю и подхожу к нему вплотную. — Жасмин
будет со мной.
—
Говорю тебе, надо быть полным ублюдком, чтобы такое отмудохать. И конченым
дебилом, чтобы подумать, будто я закрою на всё глаза! Ну всё, сука, кранты
тебе.
Макеев
наносит первый удар. Я принимаю, без единой попытки уклониться.
Вот
такая у нас, значит, дружба, да?!
Отшатываюсь
в поисках равновесия. Мотаю головой, разбрызгивая кровавые капли по сторонам.
Сплёвываю и давлю его взглядом.
—
Да ёпа мать! — возмущается Валет и трясёт модной белой туфлей, как коты
отряхивают задние лапы, наступив во что-то мокрое. — Новые же… Натуральная
замша, сука! Как я перед Эрикой покажусь в таком виде? Что я ей скажу?
В
голосе Козырева явная паника. Не вывести такие пятна, это точно…
—
Кир! Ты осади, полегче, успокойся, — между мной и Киром встаёт Бурсин. — Не
борщи, брат, он же свой.
—
Свой?! — Макеев дерёт глотку не жалея связок. — Какой он, к хуям, свой?! Свои
разве так поступают? Жасмин ведь сестра моя, а не левая баба. Младшая!
Маленькая моя! Я вот этими руками на качелях её качал, на велосипеде учил
кататься. Я со счёта сбился, скольких парней отогнал от неё бейсбольной битой.
Мне даже не описать, как я её оберегал. Даур, что ты за мудак конченный, если
тебе похер, что она была под моими вниманием и опекой?!