Его лицо оказалось еще более
невероятным, чем она запомнила во время прошлого визита. Тонкие,
хищные черты, высокие скулы, черные брови, глубокие глаза, смоляные
волосы, жидким пологом падавшие за спину. Его дыхание пьянило. Так
близко! Свет и Тьма, совсем рядом!
И пальцы – жесткие, как стальные
тиски, горячие, как угли. Этими пальцами он мог переломить ее шею
как тростинку.
Адэлинда не дала себе облизнуть будто
покрытые песком губы, продолжая вести себя достойно.
- Твой отец умолял дать тебе
возможность доказать, что ты можешь быть мне полезна.
- Я прошу о том же, герцог Карион, -
смогла ответить Адэлинда. Чтобы не утонуть в ощущении близости
самого желанного на свете мужчины, она колола себе бедро сквозь
юбку тонкой воздушной иглой, концентрируясь на боли. – Я не
подведу.
- Отерон считает тебя подающим
надежды магом. Сильнее сестры.
- Так и есть.
В пекло скромность! В пекло Сарью!
Она, Адэлинда, в тысячу раз лучше! Именно она шлифовала свои
навыки, набиралась знаний и осваивала политические приемы, заводила
связи и училась нестандартному мышлению при решении задач. Сарья,
эта тусклая мышь, заведовала лишь и так ломящейся от золота казной
и вышколенной еще отцом армией.
- Ты считаешь себя призом? –
усмехнулся Седаар, и мурашки пошли по спине.
- Я стану той, кого вы хотите
видеть.
- Отерон верно воспитал тебя. Ты
боготворишь меня, - задумчиво, вглядываясь в глаза Адэлинды,
проговорил черный герцог. Его голос, низкий и мелодичный, отзывался
где-то за солнечным сплетением. Слова же лишали последних покровов,
будто кто-то бесцеремонно обнажил ее душу, и женщина сжала зубы,
погружая иглу в бедро почти на палец:
- Я не…
- Это не вопрос, - прервал ее попытку
возразить Седаар. – Мне все равно. Чувство может стать для тебя как
препятствием, так и источником сил. Советую выбрать второй
вариант.
Адэлинда закусила губу.
- Так и будет, - уверила она. – Я
клянусь, я буду для вас…
- Избавь меня от этих стенаний, -
холодно бросил ей Седаар. – Пока ты никто.
Вдруг он отпустил подбородок, и
Адэлинда снова смогла дышать. Это было так, словно из нее выдрали
кусок – но желание оказаться к герцогу ближе только возросло. Оно
почти сводило с ума.
Все те годы, что она читала о нем,
что мечтала, что искала всех, кто с ним встречался – и убеждала
дать ей прочитать память о встрече, - все они сейчас сжались до
этого мгновения ложной близости. Недоступной – и вместе с тем
реальной.