Озверевшая чернь, даже не заметив первых потерь от сыпавшихся
стрел, врезалась в стройные ряды защитников. Затрещали щиты,
взревели от натуги гномы, навалившись на щиты и тем не менее
успевая посылать разящие удары молотов. Первый ряд не
выдержал и отступил на пару шагов под неистовым натиском
толпы, только гномы неимоверными усилиями удерживали
центр.
Я уперся плечом в спину впереди стоящего эльфа, который с трудом
удерживал сколоченный из досок щит. Мой пример подхватили, и
постепенно, с большим трудом, защитники выровняли строй.
Натиск толпы ослабел, но это не предвещало ничего хорошего –
появилось свободное пространство для применения дубин и
мечей, чем и воспользовались нападающие. В наших рядах появились
первые прорехи. Я методично, с силой, вгонял свою пику поверх
щита эльфа, не давая нападающим подойти и поднырнуть под
щитом. Рука устала, заныло, видимо, еще не до конца
исцеленное плечо. Неожиданно над строем защитников прокатился голос
Лигреля, напоминающий львиный рык:
– Щитоносцы, десять шагов вперед! Навались! Раз, два…
Неожиданный ход… а сможем ли? Это правда, что лучшая защита –
нападение, но при таком раскладе… Впрочем, рассуждать о
приказах не стоило, и я уперся в уже порядком измочаленного
эльфа, со скрипом в зубах выполнявшего приказ командира. Мой
напарник держал перед собой щит и, поддерживаемый мной сзади,
продвигался вперед, я чувствовал, как у него от напряжения дрожат
ноги. Каждый шаг давался с трудом, от напряжения тело сводило
судорогой, выворачивало мышцы, но мы потихоньку теснили
разъяренную толпу! Под ноги постоянно попадались
окровавленные тела, были среди них и раненые, но шедшие за
мной исправляли это короткими ударами кинжалов. Нельзя
допустить, чтобы кто-то ударил нам с тыла. Все правильно, все
как обычно на войне.
– Десять! Стой! Первые ряды, смениться!
Меня, вместе с валившимся с от усталости с ног эльфом, сменили
вынырнувшие сзади свежие бойцы. Эльф с трудом разжал руки и
отдал щит подоспевшему на его место человеку, я, поддерживая
напарника под руку, оттащил бедолагу в задний ряд. Сам же,
утирая, со лба едкий пот, огляделся.
Нападавшие, опешив от нашего натиска, подались назад, где-то в
гуще толпы началась давка. Гомон, шум, крики. Послышались
какие-то команды, похоже, кто-то решил взять под контроль
неорганизованную массу нападающих. Пока в толпе проходило
какое-то шевеление, у нас в тылу тоже не теряли времени даром.
Теперь я понял, зачем Лигрель решил оттеснить толпу. На
освободившемся месте суетились мирные илоны. Они не принимали
участия в битве, потому что просто не умели драться. Исключая
конечно же время, когда начинался Гон.