«Врешь, не уйдешь», – подумал я про себя и стал увеличивать
скорость, выжимая из себя последние соки.
Мы пробежали приличное расстояние, как неожиданно высокий
остановился. В руках появился какой-то предмет, я не сразу
сообразил, что это складной лук. Убийце потребовалось две
секунды, чтобы его собрать и вложить стрелу. Я разглядел
кривую усмешку на губах высокого, он спустил тетиву, и стрела
запела, засвистела в воздухе.
Кое-чему меня в армии учили, и я еще не успел забыть всех
уроков. Мозг рассчитал траекторию полета стрелы. Время
замедлило бег. Шаг в сторону, и стрела с жалобным звуком
уткнулась в кирпичную стену, раскрошив часть кладки. Слегка
задело мелкими осколками каменной крошки, но это так, пустяки. В
руках у высокого уже появилась вторая стрела, еще раз он вряд
ли промахнется – слишком мала дистанция. Тогда я затанцевал.
Есть особый танец, ему учили во время службы в полку Диких
Псов, он не позволит врагу хорошо прицелиться и выстрелить. И
сложен, и прост одновременно. Главное – не делать повторяющихся
движений, чтобы противник не сумел распознать ритм вашего
танца и смысл движений. Шаг влево, шаг вправо, безумный
поворот, подскок.
Я летал от одной стены к другой, уходил, уворачивался как мог,
петлял, словно заяц, делал чудовищные прыжки, как косуля, за
которой несется голодный лев. Выигрывал доли секунды и
миллиметры расстояния, а главное – жил!
Высокий не мог навести жало стрелы, я ускользал от его взгляда,
не давал прицелиться. Возможно, еще немного, и высокому бы не
поздоровилось, скрутить его я бы сумел: по сравнению со мной
убийца выглядел чересчур щуплым и хрупким. Но враг не был
человеком, он оказался эльфом. Случайный порыв ветра
всколыхнул прическу, я увидел заостренные кончики ушей, точно
такие же, как у Лиринны или Лигреля. Наверное, поэтому я
опешил и на какой-то миг запутался в рисунке танца,
растерялся и потерял контроль над движениями. Эльф мгновенно
воспользовался оплошностью.
Правое плечо заныло от нестерпимой боли, я вскрикнул и упал на
колени. Эльф торжественно усмехнулся. Жало еще одной стрелы
было нацелено мне в грудь. Один выстрел – и со мной
покончено. Жаль, тридцать два года не самое подходящее время,
чтобы умирать.
И тут раздался оглушительный выстрел. Стреляли из пистолета,
вероятно, из такого, о каком я мечтал, на какой копил деньги
в заначке, спущенной на платье для Лиринны.