- А чего так быстро? - обернулся он к призраку, но вопрос повис
в пустоте, Павла в кабинете уже не было, исчез.
Раевский несколько секунд смотрел на место, где еще недавно
висел его собрат по несчастью, а потом его потянуло обратно в тело,
и стало темно.
Когда Егор открыл глаза, то за окном стало гораздо светлее. Он
встал, потянулся, и тут же услышал, как заурчал живот. Он не ел уже
довольно приличное время, и, похоже, ему в ближайшее время это не
светило.
Разговор с призраком Егор помнил совершенно отчетливо, все, от
первого до последнего слова, и теперь нужно было сделать то, о чем
Павел его попросил. Он спустился на первый этаж, обошел лестницу и
вышел в сад, через большие стеклянные выбитые двери. Лопата нашлась
в маленьком сарае, в котором прохудилась крыша. Пришлось
повозиться, чтобы пробиться через заросли и открыть дверь, он минут
двадцать рубил какой-то вьюн своим тесаком. Еще столько ушло на
рытье могилы. Вернувшись в холл, он поднял высушенное легкое тело и
отнес его в сад. Довольно бережно замотал в простыню, взятую в
одной из спален. Затем вбил в глазницу железный гвоздь, но не тот,
которым писал, а другой, найденный на полке в сарае. И тут он
увидел, как легкое серебристое облачко покинуло мертвую высушенную
оболочку и растаяло в воздухе. Что ж, он сдержал данное слово,
отплатил за ночной разговор. Он зарыл тело и направился осматривать
дом.
Третий этаж оказался мастерской, самой странной из всех, что он
когда-либо видел. Она представляла из себя огромный зал под
стеклянным куполом, который частично лежал на полу осколками и
обломками железной конструкции. По стенам висели картины, десятки
картин, правда, разобрать, что на них было нарисовано, не
представлялось никакой возможности, непогода и время сделали свое
дело, уничтожив произведение искусства. В центре зала расположился
большой мольберт незнакомой конструкции, рядом стол с красками и
кистями.
- Балы, красавицы, кадеты, юнкера, - начал бубнить себе под нос
Егор, передвигаясь по почти неосвещённому холлу. - Под вальсы
Шуберта и хруст французской булки…
Окон по правой и левой стене не было. Если Егор понял правильно,
то там были стены уже другого дома, а вот задняя стена перед
балконом была из стекла, опять же частично разбито, и теперь
осколками валялось на паркете. Через выбитые куски Раевский видел
балкон, метра три с половиной в длину, сколько в ширину, неясно, но
если верить стеклянной стене, то примерно метров десять, а может, и
больше.