Скользнув равнодушным взглядом по высоким окнам, я не поверила собственным глазам. Напротив, угрюмо угнездившись на ветке, сидел огромный ворон. В ярких огоньках рубиновых глаз плескалась до боли знакомая магия.
В душе волной поднялась паника. Мой муж! Он тут, прямо сейчас наблюдает за мной! Я словно оцепенела, не могла даже вдох толком сделать, грудь сковал ужас. Он же не знает, что прибывшая девица — я. Мозг это понимал, но тело не подчинялось, а только с дрожью билось в кресле.
Ворон взмахнул крыльями и перелетел в сторону соседних окон. Интерес Майкла вызвала не я, а посетившие мою комнату принц и маркиз. Медленно закоченевшие мышцы начали расслабляться и возвращаться к жизни, если можно было так сказать. Я обмякла в кресле и бессмысленным взглядом смотрела в фальшивую панель, скрывающую потайной проход.
Можно было немедленно взломать чары и отворить ее, но внутренний голос твердил, что стоит и дальше послушной куклой сидеть в кресле и не шевелиться, продолжая изображать из себя безмозглую храбрящуюся девчонку.
Если Майкл слышал все, что я тут несла, он мог и догадаться. Именно я почти два десятка столетий назад запатентовала эти несчастные свечи, сделанные из зелий. Надеюсь, он не ожидал магической защиты и ставил чары подслушивания универсального контура, который снесло еще в первые мгновения.
Сердце перестало бешено колотиться, и я успокоилась. Ну кто в здравом уме и трезвой памяти поверит, что асура из семьи, впавшей в немилость, окажется богиней? Правильно, никто, и мой бывший не исключение.
Нет, надо срочно в душ и под одеяло, а то с такими переживаниями поседею раньше времени. И тот факт, что теперь я с чуть более огненной гривой, не отменял опасности. Спать я ложилась в тревожных чувствах, не понимая собственного бессилия и страха перед простым вороном. Я — грозная богиня, и так опозориться! Хорошо хоть одна в комнате была, а то некрасиво бы вышло.
Сон был поверхностный, что-то ненавязчивое. Череда отдельных знакомых образов, слившихся в сознании. Тут были и погибшие отец и мать маленькой асуры, и мои родители на их идеальном фоне. Битье тарелок из фамильного сервиза родной матерью и улыбающаяся белокурая красавица, нежно обнимающая крохотную дочку.
Шикарный сад дворца сменялся скромным поместьем, светлые тона — темными и благородными. Сад лилий сменился беседкой душно пахнущих роз. И от тяжелого запаха я проснулась.