Есть на мне долг - Калина, дядя Витя.
Сразу после войны попал в тюрьму, почти год провёл под следствием,
хотя был не при делах. Выпустили, однако жизнь сломали. Тюремные
знакомцы приняли, дали погоняло и поставили на дело. Я с ним
познакомился, когда вор-рецидивист, освобождённой по актировке
из-за неизлечимой болезни, умирал от рака в нашем посёлке. Мне
удалось выполнить последнее желание покойного - после смерти
кремировать тело. В прошлой жизни, отвёз прах в его родной город,
Калинин. Пристроил урну в колумбарий и изредка приезжал навестить.
На мраморной плите, кроме положенных надписей, был вырезан волк в
индейском головном уборе из орлиных перьев, сидящий на льдине и
воющий на луну. Копия татуировки с запястья. Знак воровской масти
"Один на льдине". Сейчас урна с прахом Калины лежит в
багаже.
Возвращение 28.03.73
Москва. Прибыли вчера, хотели бы
отдохнуть, но ближайшие дни придётся переделать кучу дел. Продлить
квартирную бронь родителям, прописать меня. Надо увидеть всех
родственников. ВСЕХ! Понимаете? Вдруг кого пропустишь, обида будет
смертельная. Хорошо, хоть и не жили, но все эти годы платили за
телефон, сейчас он работает. Отчим позвонил своим, уложился в
полчаса, а мама проговорила с нашими часа четыре. В субботу родня
отчима предложила всем собраться у них. Закуску народ организует, а
достаточное количество спиртного с нас.
Наши родственники тоже будут, хотя не
все. Бабушки Феня и Стеша разругались, у них это бывает, потому
видеть друг друга не хотят. Тётя Лида, мамина сестра, боится ехать,
вдруг её муж, дядя Боря, напьётся. Он врач скорой помощи, еврей,
однако если дорвётся, пьёт, пока не свалится. Дядя Сеня, мамин
брат, тоже пьёт и тоже не так мало. Как объясняет, это у него
профессиональное. Все монтажники-высотники пьют, чтобы не свалиться
с высоты, ведь Господь бережёт дураков и пьяниц.
У отчима в родне есть свой выпивоха.
Виталий Захарович. Он великолепно ладит с Боренькой и Сенечкой. При
встрече читает им стихи Есенина, а иногда и собственные вирши. Хотя
свои редко. Автор ждёт признания с аплодисментами, но грубые
зрители тыкают его носом в мелкие нестыковки рифм, а творцу обидно.
Я с прошлого отпуска помню поэму про женщину "неуёмной красЫ",
которая "распустила косЫ". Очень тогда досталось поэту от
доморощенных критиканов. Он от обиды даже на кухню ушёл, и его всем
миром пришлось уговаривать вернуться за стол. Вообще, Виталий
Захарович работает на ЗИЛе фрезеровщиком, а не поэтом.