К нам подошли трое дюжих молодцев, очевидно, господин Крейт опасался, что
девушка – гладиатор и с рабским браслетом легко может ему переломать ребра,
если оставить ее без «присмотра».
- Руки! – скомандовал один, похожий на неандертальца. Пришлось подчиниться,
и наши с Кайрой кисти обмотали одной веревкой. А мне в голову пришла мысль –
откуда там информация про неандертальцев? Судя по тому, что я уже узнала, тут
не все читать могут, не то, что историей увлекаться. История?
Какое-то смутное видение мелькнуло перед глазами. Солнце. Степь. Вдали
плещется море. Очень так вдали. И какие-то траншеи.
Мелькнуло и тут же исчезло, оставив чувство подташнивания, будто я сделала
несколько кругов на карусели и мой вестибулярный аппарат расшатался. Опять?
Какая к черту карусель? Разве только в мозгах мысли бешеным галопом мчатся!
Попытки копнуть свое прошлое были весьма болезненны, поэтому я предпочла
думать о настоящем, о том, как выжить в этом сумасшедшем доме.
Я тряхнула головой, отгоняя вредоносные рассуждения. Хотя они и сами бы
исчезли: ощущение безнадежности придавило бетонной плитой, когда Кайре еще и
ноги связали так, что она могла двигаться только мелкими шажочками. Очевидно,
они знали то, чего не знала я о своей подруге.
Нас запихнули в карету, в которой окна были плотно задрапированы черной
непроницаемой тканью. Если бы у меня была клаустрофобия, я бы сейчас билась в
панике.
Да что со мной? Я определенно владею какой-то информацией. Но она
появляется, как вспышка. И не дает выстроить логическую цепочку. Обрывается
сразу.
Правда, следующая мысль «далась» мне в руки. Позволила собой
попользоваться. И я, затаив дыхание, начала ее раскручивать.
- Кайра! Ты же можешь нам выторговать свободу! – схватив подругу за руку,
зашептала я, опасаясь, что мои крамольные слова услышат наши конвоиры даже
сквозь грохот колес по мостовой и цокот лошадей.
- Вот смотри, в Древнем Риме гладиатора, победившего в бою, часто
освобождали от рабства.
- Ты сказок начиталась? Какой еще Древний Мир?
Я представила жалостливое выражение лица Кайры. Ведь она и так считает меня
блаженной.
- Ну можно сказать и Мир. Только в других государствах гладиаторские бои не
получили такое распространение, как в Риме. Этот противный Крейт заплатил за
нас две тысячи каких-то ваших денег.