То, что она не умерла во время операции, было чудом. Я была уверена, что
все сделала правильно, но жуткое ранение ни в какое сравнение не шло с теми
травмами, которые получала Кайра во время боев.
Я с ужасом представила себе, что было бы, если б я не справилась. Меня
передернуло, как только перед глазами снова предстала спина Кайры с торчащим
трезубцем. От нечеловеческого напряжения меня трясло, силы оставляли, и мне
пришлось привалиться к стене и сползти на землю, потому что ноги не держали. Я
вытерла рукавом пот, струйками бежавший по лицу и заплакала.
- Выпейте, станет легче! – услышала я знакомый голос над головой.
Снова образ Айварса был как в тумане. Главное, я видела протянутую кружку
и, ухватив ее, принялась жадно глотать воду, как изможденное животное. Потом
сообразила, что я все-таки девушка, и, хочется надеяться, воспитанная.
- Спасибо! Вы очень добры! – клацая зубами о край кружки, пробормотала я.
- А вы невероятно смелая и сильная девушка! Насколько я понимаю, вы тоже
невольница? – продолжал наш спаситель.
Сердце сжалось от обиды на Судьбу. Несколько минут, пока я спасала Кайру, я
совершенно забыла о своем положении. И сейчас снова, лицом в грязную лужу. Я
невольно поперхнулась и, прокашлявшись, ответила.
- Да, я невольница!
- Вы так самоотверженно спасали гладиаторшу… Это ваша подруга? – все так же
вежливо, я бы сказала, обходительно продолжал беседу Айварс. Первая волна
страха схлынула, и я уже начала немного соображать.
Тот, кто одним своим словом изменил ход событий, называл меня на «вы» и
обращался как с равной себе. Это выбивалось из реальности, как появление
единорога в табуне лошадей. И настораживало.
- Подруга, господин Айварс. Я даже не знаю, как вас благодарить!
Я проморгалась и наконец смогла разглядеть его. Я смотрела в необыкновенные
глаза мужчины и чувствовала, как теплело в области солнечного сплетения. Словно
разжимался стальной кулак, державший меня в нечеловеческом напряжении. Малахит
по краю радужки и теплый мед вокруг зрачка гипнотизировали, успокаивали и
словно обещали разрешение всех проблем. Однако образ был далеко не «сахарный»,
не слащавый.
Широкие густые брови вразлет подчеркивали, что хозяин умеет повелевать.
Прямой нос, словно у античных статуй, выдавал породу, как и красиво очерченный
рот. Если бы передо мной стояла задача изобразить идеального мужчину, я бы
точно выбрала его в модели. Спохватившись, что слишком неприлично пялюсь на
него, я опустила взгляд и начала краснеть. Потому что поняла, как на меня
смотрит он. Как мужчина на заинтересовавшую его девушку. Причем, не как на
невольницу, с которой собирается воплотить самые порочные фантазии, а как на
девушку из приличной семьи.