Посреди холла, не обращая внимания на жавшихся к стенам Вемунда с лекарем и
других уважаемых гостей, приглашенных на обед после зрелища, выясняли отношения
двое. Айварс и второй, его приятель или родственник. Уж очень они были похожи
статью. Оба рослые, мускулистые, с широкими плечами и узкими бедрами. Правда во
внешности второго не было и намека на доброжелательность. То, что я сразу
отметила у Айварса. Его, скажем так, оппонент выглядел грозным, пугающим.
Может, из-за старого, будто от ожога, шрама на левой щеке? Мне показалось, а
может оно и на самом деле было так, что над ними клубилось золотистое марево,
какой-то энергетический сгусток. Или наэлектризованные поле.
- Как ты посмел? - негодовал Айварс.
- Ты увидел, что я заинтересовался девчонкой и решил насолить мне?
- Может, я решил избавить ее от печальной участи остальных твоих любовниц?
Чисто из благородных намерений! - насмешливо ответил его собеседник. Однако я
заметила, как он сжал кулаки в карманах брюк.
- Аранд! Ты совсем обнаглел? - рявкнул Айварс. - Пока я спасал жизнь
несчастной гладиаторши, ты подсуетился и, как презренный торгаш, воспользовался
ситуацией?
Его оппонент холодно усмехнулся.
- А был бы лучше, если б я был рядом с тобой, а девчонку купил бы кто -
нибудь из этих толстопузов?!
Толстопузы явно это слышали, но ни один из них ни единым жестом не выдал своего
недовольства.
- К тому же, спасал не ты, а девчонка, которая нас интересует, - Аранд
попытался поставить точку в неприятном разговоре, но не тут-то было.
- Ты поступил подло! Или мы решаем этот вопрос, или…, - красивые глаза
Айварса угрожающе сверкнули, и я готова поклясться, что они изменили цвет –
исчезла зелень и осталась яркая желтизна радужки. Правда, стояли они ко мне в
профиль, и я видела это лишь мгновение, когда он яростно крутанул головой. А
показаться сейчас мне могло что угодно. Даже то, что у них вместо ногтей
вырастают когти.
Я зажмурилась, чтоб отогнать видения. Помогло. Даже исчезло марево,
окружавшее споривших. Наверно, накал страсти поутих, и они готовы перейти к
решению вопроса. А значит, внимание «зрителей» уже не будет приковано к ним, и
меня могут заметить.