Гадай – не гадай, но я знаю точно, амнезия – штука коварная. Может вернуть
прошлое, аккуратно сдув с него пылинки, а может наглухо замуровать.
Эти размышления всегда мне доставляли практически физическую боль. К
счастью, Аранд не дал мне времени довести себя до приступа.
Слуги подняли носилки, и я, как квочка, зорко следила, чтоб они несли ровно
и не вздумали тряхнуть мою подругу.
Каким бы ни оказался хозяин дальше, но сейчас он проявил заботу. Дно
повозки было устлано толстым слоем мягкого сена, которое должно смягчить
попадание на любую кочку или ухабину.
Где только достал так быстро? Хотя это понятно. Господин Аранд же
небожитель! У него все пожелания выполняются по щелчку пальцев!
Солнце уже давно перешагнуло точку зенита, так что теперь светило мягко,
просить какой-нибудь полог для защиты не пришлось.
Кайру осторожно переложили на повозку, а я примостилась в изголовье,
умоляя, чтоб дорога оказалась не длинной. И неопасной. Почему-то это пришло в
голову. С таким отношением к преступникам, их вообще не должно быть здесь. Чего
ж меня это озаботило? Да потому что я боялась за Кайру…Вдруг меня опять уведут
в плен, а раненую подругу бросят на обочине…
Я зажмурилась, чтоб отогнать дурацкие мысли. Сейчас главное понять, чего
хочет хозяин, и как сделать так, чтоб он захотел того, чего хочу я. А конкретно
– свободы!
Правда, без Кайры я не знаю, что с ней делать. Почему –то в голове у меня
толпятся обрывки знаний, неизвестно где и как полученные. А представлений, чем
я могу заняться здесь нет. И это сильно огорчало. Хотя перспектива жить в
неволе огорчала еще сильней.
Вскоре вернулся Аранд и помахал у меня перед носом бумажкой, пахнущей
чернилами и сургучом. Надо же, и печать пришпилил!
- Получит твоя подруга свободу, когда в свою очередь напишет такую же
расписку! – напомнил он.
- Я с первого раза все понимаю, -
буркнула я, не удержавшись в рамках почтительности.
- Ты определенно напрашиваешься на хороший воспитательный процесс, -
задумчиво произнес Аранд, хотя было видно, что думает он о другом. Он вскочил
на вороного коня, подходящего для всадника Апокалипсиса. С мощной грудью,
крутыми лоснящимися от заботливого ухода боками, длинной идеально вычесанной
гривой и таким выражением на морде, которое не вызывало ни малейшего желания
погладить.