Одевание заняло у меня чуть меньше десяти минут и принесло мне
усталость и симптомы отдышки.
Проведя руками по майке расправляя ткань, я почувствовал ладонью
нашивку слева в области груди.
Кое-как опустив голову, я помог себе руками, оттягивая ткань,
увидел рисунок. Скрещённые серп и коса, а посередине где древки
перекрещивались облако, то ли дыма, толи ещё чего, а наискосок
рисунок перечёркивала чёрная толстая линия.
Память Алекса любезно подсказала, что это за такое.
Рисунок — это родовой аристократический герб рода Тумановых,
коем являлся Алекс, а теперь уже я. А чёрная линия говорила, что
парень хоть и аристократ, но род больше не имеет статуса и
аристократическим родом как таковым не является.
— Алекс, ты всё? — Лицо Арины вновь появилось из-за ширмы и,
сбила меня с мыслей о том, что я теперь до кучи ещё и не до
аристократ.
— Да, — провёл я рукой по груди в области герба и шагнул к
женщине.
В вестибюль огромного госпиталя мы пришли только минут через
двадцать, хотя всего-то надо было пройти больничный коридор и
спустится на лифте на первый этаж. А всё это потому, что я ходить
быстро не мог, да и уставал быстро, от чего начинал потеть едким
таким потом, словно это был не пот, а луковая настойка с
добавлением нашатыря.
Арина, что-то болтала, о том, что сказал ей врач и какое лечение
рекомендовал, а я, тяжело дыша и переваливаясь с ноги на ногу,
думал над своей участью в теле жиробаса.
Если б Яков увидел меня таким, то в лучшем случае поседел бы до
глубины яиц, а потом бы меня ждал ад и море клетчатки.
В голове же пока была каша. Мои и чужие воспоминания создавали
неразбериху, а чужая память работала пока что только на явные
знакомые раздражители, как Арина и герб рода.
Хотя чем больше проходило времени, тем больше упорядочивались
мысли в моей голове.
Идя по вестибюлю госпиталя, я чувствовал на себе многочисленные
взгляды, а где слышал и тихие смешки. Оно и понятно. Шёл я как
медведь с последней стадией ожирения, что последний год сидел на
бочке и получил форму ног колесом.
Арина же шла чуть впереди, цокая каблуками и веля бёдрами, но
явно делала женщина это неосознанно.
Я хоть и был в шоке, и полном ауте, но всё же залюбовался на
округлые упругие бёдра в обтягивающей юбке. Оно и понятно. Я два
года был в психушке, а там красивых женщин не было. Думаю, богатые
и молодые девушки и женщины редко сходили с ума. Времени у них на
это не было. Шопинг, курорты, спа процедуры и прочее.