Мне всего-то нужно было пройтись с полтора километра, обогнув
кладбище, где стояла остановка.
Топая по пустынной дороге, я наслаждался относительно тёплым
вечером и думал, что мне подфартило. Я-то думал, что до утра буду
шарахаться по кладбищу, а вышло, даже выспаться смогу.
Завернув за угол, я размышлял о том, как быть с Ариной. Ибо
скоро она приедет и надо хоть что-то выдумать.
Впереди же в дыру в прутьях, высоченного с три метра
кладбищенского забора вылезла мужская фигура, что споткнувшись,
разразилась тихой бранью.
Увидев такую картину, я сначала не придал этому значения, ведь
вслед за первой фигурой показалась вторая. Мало ли кто по кладбищам
шастает. Может, навещали кого, и через дыру в заборе срезали путь
до остановки.
Однако стоило явно женской фигуре появиться на тротуаре, как я
удивлённо вскинул брови.
Дело было в том, что голова женщины была скрыта накинутой лёгкой
курткой, а мужчина чертыхнулся в голос, встав так, словно пряча за
своей спиной женщину.
От такого поворота событий, я встал в шести-восьми метрах от
чудаковатой парочки, видя, что мужик явно нервничал и дёргался, а
потом я увидел то, что заставило меня быстро потянуться к боковому
отсеку рюкзака, где у меня находился сложенный шест. Так как из-за
плеч мужчины показалась укрытая курткой голова женщины из-под
которой на меня смотрел словно красный круг.
— НЕТ! — Заорал мужик, раскидывая руки в стороны, видя, как
разложился мой шест. — Это не монстр! Это моя жена. Жена! Ей просто
нездоровится. Мы в больницу едем. — Сбивчиво вопил мужчина, а на
его плечо легла рука женщины с весьма длинными пальцами.
Секунда и мужик был откинут в сторону, падая на тротуар, а с
головы женщины упала куртка и, теперь я мог её рассмотреть во всей
красе.
Под светом тусклого фонаря передо мной стояла худая особа в
красивом платье. Кожа женщины была бледной и синюшной. Длинные
волосы спутаны и несли отпечаток ушедшей причёски, а глаза. Глаза
горели красным светом.
От такого вида, моя рука только сильнее сжала посох, а женщина
дёрнулась и её руки стали слегка вытягиваться, а ногти превращались
в длинные когти.
Взмахнув посохом, я принял боевую стойку и, в этот момент
женщина заорала, да так, что у меня заложило уши, а её щёки
порвались, становясь продолжением рта, что стремительно
деформировался в клыкастую пасть.